надо было брать коньяк Амбассадор.
– Нет, нет, нет, вы даже не представляете себе, что у меня есть за напиток, – рявкнул Ма. – Если останемся живы – опупеете.
– Может вы его еще раз проверите – вдруг канистра опять поменяла свой состав, – высказала удивительное предположение Щепка.
Далее, Пит заявляет:
– Вижу Небо в Алмазах. – И, следовательно, всё, что надо – это:
– Видеть его при пересечении Северного Полюса.
– Уже совсем холодно, я замерзаю, – сказала Щепка. – Мы какого числа вылетели, не в августе? Ибо, если да, то это уже конец, не имеющий даже начала.
Владимир увидел Небо в Алмазах, но планер стоял на месте, как между Сциллой и Харибдой, ожидая:
– Ну хоть кто-нибудь здесь есть?
– Здесь не живут существа, – сказала Щепка.
– Я должен выйти на связь с Гови Ху, – сказал Пит.
– Разрешаю, – сказал Ма.
– Я тоже не против, – сказала Щепка.
– Этого мало, – сказал Пит.
– Скажи, как – и мы сделаем.
– Вы должны непрерывно разговаривать до тех пор, пока я не скажу:
– Связь есть.
– Я так не могу с бухты-барахты молоть.
– Мне тоже, – сказал Ма, – нужна хотя бы небольшая аудитория.
– Пригласи ее на свидание, как будто ты только что прилет с Ориона, а она читает курс Шекспира на английском языке.
– Простите, мэм, не могли бы вы меня сначала научить английскому?
– Кто вас принял на мой курс? Ибо:
– Без знания Шекспира – нет и английского.
– Хорошо, скажите мне только, какой ваш самый любимый звук?
– И?
– Я пойму уже половину ваших последующих измышлений. Зачем мы будем разводить трали-вали?
– В переводе – это стук пружин, проваливающихся до пола.
– Батут?
– Садись – два.
– Можно я поэтому начну сначала?
– Причина?
– Я не успел встать, мэм.
– Давай, но обычно, я два раза не повторяю.
– Я повторяю три – и заметьте – всегда с новым смыслом.
– Хорошо, если я вам поверю в ваших измышлениях – можете взять дополнительный ответ на тот же самый вопрос.
– Лечить, лечить и еще раз: лечиться.
– Теперь я поняла, и думаю, скоро можно будет поставить зачет за весь следующий семестр. И знаете почему?
– Почему?
– Во-первых, я поняла правильно, что вы больны мной, и во-вторых, в течение следующего семестра достанете мне новую раритетную кровать, на которой Шекспи проводил свои опыты над жизнью.
– Ну, что, получилось? – спросила Щепка у Пита.
– Нет еще, быстрее продолжайте говорить, пока канал связи не заткнулся.
– Сколько она
