этом удовольствие, ибо.
– Ибо? – Че тоже посмотрел на небо.
– Надо трахаться через Орион.
– Это лучше? – поинтересовался Че.
– Чем через жопу? Разумеется, и не только потому, что очень культурно, а это:
– Настоящее кино.
– Вот из ит, кино?
– Важнейшее из искусств, – ляпнул Ма.
– Как цирк?
– Да, но только всё по-честному, ибо борцы и иллюзионисты – это не одно и тоже.
– Иллюзионисты честные, а борцы: врут, врут и врут?
– Так-то бы да, сплошные договорные матчи хоть один на один, хоть все вместе.
– Да, одно слово: реслинг.
– Мы, – сказал Майер, – и попытался схватиться за голову – привычка, от которой отвыкал нечеловеческими усилиями воли, – пригласили с собой Эрика Вайса.
– Белого?
– Да, я разработал Белый План захвата Империи – пока не скажу какой! Впрочем, вы, как такой же, как я, любитель секса через з-з Орион, можете прямо сейчас узнать одну арльхи-важнейшую подробность:
– Он не поехал с нами, но выдумал, что будет здесь раньше нас даже. Так может быть?
– Гарри Гудини обещал приехать на наши э-э похороны?
– Почему похороны? На свадьбу.
– В том смысле, что из свадьбы сделает похороны?
– Наоборот.
– Кого будем хоронить?
– У нас нет выбора.
– Меня?!
– Почему тебя – меня! Надеюсь, вы не против?
– Против. Ибо, чтобы жить здесь – я должен умереть, но под руководством Гудини и по Белому Плану.
– По плану Гудини? – не совсем понял Че. И попытался схватиться за голову от ужаса, ибо в первую очередь подумал:
– Он и будет теперь Майером, посланцем старины глубокой из другого небесного архипелага.
И.
И еще неизвестно, что он не прав.
– Я боюсь смерти, прошу, не надо! – простонал Че, и попытался объяснить доступным языком, что и так скоро умрет:
– У меня чахотка намечается, посмотри на платок.
– Это менструация, – быстро ответил мастер Ма.
– Вот?! Что вы говорите, прошу повторить.
– Вы неправильно, скорее всего, меня поняли, маэстро, вы леди, но только в душе. Да, да, благородная принцесса цирка, имеющая свой вишнево-грушевый сад, и вся-то задача только решить, наконец:
Глава 4
– Продать его или оставить в наследство Новой Республике.
– Вы не Гудини, ничего такого не будет.
Майер взял подзорную трубу навел на Восьмерку Ориона, и молвил русским языком:
– К утру будет точно известно.
– Я не верю, что свет так быстро идет к нам, – сказал Че.
– Сегодня шестьсот лет расширится до шести часов одной ночи. И я тебе точно говорю:
– Бетельгейзе
