спросила Кали.
– Проклятие, – констатировал Че.
– Будем жить вечно? – решила она пошутить.
– Именно, именно, дорогая синьора, – залепетал Ма, как будто хотел кого-то здесь уговорить:
– Но также ж намного лучше!
По большинству голосов его решили называть Вайс. А после 24 года:
– Гудини.
Но народ никогда не поступает по плану, ибо уже привык – по посланию из будущего:
– Всегда его перевыполнять.
И значит:
– Для кого Вайс, а для иных, как тяжелый крест, пришлось называть его Гудини, ибо – как они говорили:
– Вот что ни скажет, а получается всё наоборот.
Как у Гудини, которому никто не верит, что он может проползти под полом, а он:
– А он так и делает. – Вот и пойми, где правда?
– Вот я вам сейчас докажу, что всё уже не так, как было, – сказал Ма. И добавил: – Летим в Альпы, в Зальцбург.
– Здесь только вы и я, – ответил Владимир, – один я не дотяну на такое расстояние.
– Там в багажнике еще Щепка, – ляпнул Ма, так как Пит – Владимир не поверил, и возразил:
– Она нам не нужна, – и нажал кнопку сброса груза багажника. – Как раз удачно, – добавил он, – внизу что-то мне напоминает море.
– Она не утонет, – возразил Ма.
– Почему?
– И знаете почему? Я запер его наглухо.
– Напрасно, сэр, вы это сделали, ибо планер может поймать такой воздух над самым Чайным Домиком, что я не смогу посадить его добровольно. Более того, она может задохнуться.
– Я оставил ей щель, чтобы могла иногда продохнуть.
– Задержка дыхания ведет к развитию потенциала секса.
– Вы думаете, сломает дверь, чтобы наброситься на одного из нас?
– Чтобы съесть?
– Бывают вещи пострашней, чем еда, – резюмировал Ма.
– Что может быть хуже, чем отсутствие еды?
– Потребность съедать ее больше, чем требуется.
– Зачем? Чтобы чувствовать себя приземленнее, и не улететь слишком далеко, как в безвоздушном пространстве.
– Вот-вот, скоро здесь так и будет: люди будут весить настолько мало, что начнут летать.
– Серьезно? – изумился Пит. И добавил: – Знаете, что?
– Что?
– Можно я посплю?
– Очень хорошо, просто-таки прелестно, – возразил Ма на бушующую в нем страсть выбросить этого летчика вообще из самолета, и насладиться неочевидной уверенностью:
– И так долетим, куда надо.
Он сам взял штурвал, и пошел на крутой вираж, силой воли, выправляя планер к Северному Полюсу.
Силы Воли, собственно, никакой не требовалось, а нужно было просто отказаться от своей воли добровольно:
– Как пересесть на другой трамвай. – А если его нет, то, как Пушкин, попросить лошадь, тем более:
– Сейчас
