я не поняла… Разве не ты заделываешь ему гастроли?
Стас подошел ко мне и легонько постучал пальцами по моей восхитительно невостребованной лобной кости.
– Да меня к нему и на пушечный выстрел не подпустят, соображать надо. Это же совершенно другой уровень.
– Тогда какого черта…
Вот он, нож в спину, самое неприкрытое предательство; стоило ли из-за сиюминутной прихоти патрона так себя уродовать? Я вспомнила свое утреннее отражение в зеркале прихожей и заплакала.
Стас утер мне нос рукавом.
– Не реви и слушай внимательно. Это – не обычный… эскорт. Это моя личная просьба.
– Это авантюра.
– Оставь свои резюме для кожно-венерологического диспансера. И дай мне договорить, черт возьми!.. У него будет пресс-конференция в аэропорту, потом еще одна, а вечером – сольный концерт в Большом зале филармонии. Вот билет, – Стас протянул мне билет. – Сходи, вдохновись.
Филармония, б-рр. Одно только слово действует на меня, как снотворное.
– Учти, Стас, я иногда всхрапываю, так что старухам-любительницам-Чайковского-и-иже-с-ним, это может не понравиться.
Но Стасу было наплевать на мои сомнения.
– Киви остановится в гостевом особняке на Крестовском, ты должна о нем знать.
Еще бы, трехэтажная VIP-гостиница в немецком стиле, этакая средневековая баварская отрыжка.
– И я должна стоять у ее ворот с хлебом-солью? Тогда придется прикупить еще и кокошник, голубчик Стас.
– Ты должна будешь провести с ним ночь в этой гостинице.
– А он в курсе? – поинтересовалась я.
– Пока еще нет, – положительно, Стас отличался библейским терпением и такой же библейской верой в чудо. – Но ты сделаешь все, чтобы прыгнуть к нему в постель.
С моей нынешней экипировкой шансы на койко-место в номере знаменитого виолончелиста практически равны нулю. Я попыталась донести этот тезис до воспаленного сознания Стаса, но он и слушать меня не стал.
– Вечером он ужинает в «Европе», тебе уже заказан столик. Веди себя не вызывающе, никаких призывных взглядов. И если он к тебе приклеится, лучше промолчи лишний раз. Еще сморозишь какую-нибудь глупость, я тебя знаю. Ноги без нужды не раздвигай и губ не облизывай. Веди себя с достоинством. И вообще… Старайся соответствовать.
– Чему? – спросила я, хотя и так знала ответ: дурацкой любительской фотографии из Кронштадта. – Думаешь, он клюнет?
– Все может быть, – Стас вытащил из кармана перстень с камнем и торжественно надел мне на палец.
– Это еще что?
– Это – от фирмы. За многолетний безупречный труд. Если тебя… Если тебя кто-нибудь спросит о перстне, скажешь, что подарок матери. Семейная реликвия, передается по наследству и все такое.
– Ну, ты даешь, Стас! Моя бедная мамочка мне даже упаковки прокладок не презентовала. За всю жизнь.
– Неважно. Если… Если отношения у вас сложатся, послезавтра,
