духовных учебных заведений. В нем, в частности, говорилось: «Вместе с уничтожением указанных привилегий должен упраздниться сословно-церковный характер духовных учебных заведений, в наличном своем виде поддерживающих у нас осужденное Церковью существование духовной власти. Существующие средние духовно-учебные заведения должны быть обращены в общеобразовательные. Специально церковное образование и воспитание в совершенно новой его постановке – должно стать делом свободного избрания окончивших среднюю школу. Постановка высших богословских училищ должна соответствовать духу и характеру обновленного строя и обновленной жизни Церкви»[189].
Десятый пункт программы касался «попыток, направленных к уяснению христианского учения, оживлению богослужения и деятельному созиданию христианской общественности». Союз стремился к «утверждению среди христиан более совершенных образцов братского общения», причем и в общественной, и в материальной жизни.
Сопоставление программы Союза церковного обновления с записками группы «32-х» позволяет обнаружить ряд существенных изменений:
1. Идея созыва поместного собора, центральная в первых выступлениях «32-х» петербургских священников, смещается на периферию. Надежды на собор сменяются установкой на долгую и кропотливую работу в самых разнообразных сферах церковной жизни: создание общин, оживление богослужения, реформа духовной школы, восстановление выборного начала при замещении всех церковных служений и т. д. В программном предисловии к сборнику «К церковному собору» Союз церковного обновления так определил те сферы, в которых хотел бы послужить прояснению и раскрытию Христовой истины: «Строй церковной жизни, управление, суд, организация прихода, формы благочестия, богослужение, церковное воспитание и образование, разъяснение разного рода запросов живой церковной и общественно-государственной действительности и проч…»[190].
2. Более четко и определенно формулируется мысль о социальной ответственности Церкви за мир. Теперь речь идет не только о правдивом голосе Церкви, но и о ее задаче «обновить весь мир», претворить его в Царство Божье. В предисловии к сборнику об этом говорилось: «Особенное внимание будет уделяться настоятельно выдвигаемым современною жизнью вопросам о путях и средствах созидания христианской общественности – в связи со всей столь мало разработанной проблемой об отношении христианства к земной жизни человечества, его культурно-историческому творчеству, об участии Церкви в процессе государственного, общественного и экономического развития»[191].
3. Программа в целом становится более конкретной и практически осуществимой, она говорит не об изменениях в церковном управлении, которые не зависят от мнения небольшой группы священников, а о тех изменениях, которые могут начаться «снизу», от любых двух или трех «действительно объединенных между собой членов Церкви».
Этот пункт программы был существенно дополнен в резолюции, принятой во время забастовки в СПбДА. В изложении свящ. К. Аггеева основные пункты резолюции звучали так: «1. Волнения – плод ненормального положения дел. Осужд<ение> массовых увольнений. 2. По отнош<ению> к академии – необходимость научной и административной автономии. Выборы ректора и инспектора. 3. Уничтожение привилегии монашествующим в занятии административных мест. Выборы ректора и инспектора. 4. Уравнение семинарий и епарх<иальных> ж<енских> уч<илищ> в программах и правах со светскими уч<ебными> заведениями. 5. Реформа может быть произведена только особым совещанием свободно избранных лиц из преподавателей, духовенства с полным вниманием к голосу воспитанников. 6. Отечески просить студентов не обострять положения особого рода действиями» (С. 344).
К церковному собору. С. VIII.
Там же.
