от социализма и капитализма), отвечающего потребностям негро-африканской души. Многие африканские государства, освободившись от колониализма, взяли курс на построение «африканского социализма». Суть данных идеологий – ориентация на сохранение традиционных ценностей, присущих африканцам: природного единства и природного гуманизма, наследия предков, духа сотрудничества. В качестве базового традиционного института была выбрана африканская большая семья (уджамаа), которую предполагалось «распространить до масштабов государства и наций» при построении «справедливого, бесклассового общества» (Бочаров 1992: 254-256).
Близкие по духу идеи получили широкое распространение в России, начиная с середины XIX в. Например, славянофилы (И. В. Киреевский, 1806-1856; А. С. Хомяков, 1804-1860; К. С. Аксаков, 1817-1860) также отвергали западный умственный рационализм, в котором видели причину политического радикализма, сопряженного с насилием. Они считали государство чуждым стране (общине), которая живет не государственными законами, а естественным (обычным) правом и властью авторитета. Русскую культуру характеризует сочетание разума и веры, которое определяет естественное отношение русского человека к природе, обществу и миру (Киреевский: 315). Западному социальному индивидуализму противопоставлялась идея «соборности». Соборность для русского человека является «дисциплинарной матрицей» его жизнедеятельности. Холодному расчетливому европейскому рассудку противопоставлялись естественность и цельность русской культуры, замешанные на любви сердца, вере и надежде (Хомяков: 312).
Развитие России также виделось в опоре на общину с ее естественными демократическими институтами: сходами и традиционной справедливостью в соответствии с обычаями, совестью и внутренней истиной. Опираясь на соборность, Россия следует своей дорогой, которая приведет ее на Олимп человечества (Хомяков). Жесткой критике подвергался Петр I, который своими реформами превратил «подданного в раба», а Россию – «в свой домашний Запад». Славянофилы выступали за сохранение монархии, против революций (Аксаков).
Тема «русской души» была романтизирована литературой того периода, отчего в ней появилась мистическая «загадочность». У Пушкина Татьяна Ларина «(русская душою, сама не зная почему)… любила русскую зиму». Наконец, знаменитые строки из стихотворения Ф. И. Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить…».
Библией славянофильства стала книга Н. Я. Данилевского «Россия и Европа» (1869). Он отметился тем, что предрек упадок Запада, пережившего «апогей своего цивилизационного величия», отдавал место мирового лидера в будущем России, которой следует избавиться от губительного «европейничанья» (Данилевский: 87). Более чем через полвека мысли о скором конце Запада, Культуры которого гибнут от Цивилизации, разовьет немецкий философ О. Шпенглер (1880-1936) в знаменитой книге «Закат Европы» (1922).
Впоследствии идею уникальности русской
