И тут она увидела, что он смотрит ей в глаза. Когда он обернулся, она не уловила. Это продолжалось очень недолго, но Шанни испытала чувство, будто стоит у края обрыва, а внизу рассмотреть что-либо почти невозможно. Её вдруг укачало – как тогда, когда Глобус вертелся, потеряв равновесие, на исподе великой воронки.
Он отвернулся, оставив Шанни в растерянности и сомнениях.
Он вёл их по двору, судя по всему, некогда задуманному, как площадь перед зданием, в котором как-то уживались размах, чопорность и дух не одного времени, а многих.
Почернелые стены в пристройках, выглядевших, как уступки слабой земной природе, без окон на высоте почти двух этажей. Только старая галерея в мощных серых лозах какого-то пытавшегося умереть растения, ползла вместе с этими в руку толщиной плетями вдоль стены, где несколько немытых застеклённых дверей ничего не показывали и всякая попытка света проникнуть внутрь терпела неудачу.
Первая звезда, крупная и ясная, сплюснутая, как эллипс, лежала среди вороха ветвей на карнизах и выступающем козырьке. Шанни, приглядевшись, поняла, что это гнёзда. Но кому могли принадлежать эти громадные колыбели? Кого укачивали они?
– Когда дом так велик. – Он снова без труда уловил её взгляд. – А всех обитателей раз-два и обчёлся, приходится бедному хозяину делить его с навязчивыми постояльцами.
Он склонил своё лицо на ходу и без предупреждения изобразил страшную маску.
– Скажите мне, леди. Вы, я вижу, умница – какие гости самые навязчивые?
Сбоку шедший Билл вклинился в кадр, имея за собой фоном поросль тёмных деревьев:
– Те, которые что-то принесли с собой? Так они просто беспокоятся, а неровён час, на завтра не останется?
– Привидения, конечно. – Вежливо сказала Шанни.
Мардук выпрямился и снисходительно посмотрел на Билла, почтительно и ласково – на Шанни.
Они завернули за гигантский, мохнатый от растительности и уходящий ввысь бок этого большого гнезда.
– Пожалуй, что… – Начал он.
Они как раз оказались на поляне перед домом. Если бы сейчас вместо свинцовых ветвей выросла в небе молния и раздался бы отчаянный треск, и тогда они бы так не удивились. Хотя, по сути, ничего удивительного они не увидели.
Просто им открылась тайна этого дома. (Так они тогда подумали.) Двор был невелик, никаких глупых пристроек. Так, обычное дело – не очень хорошо стриженый газон, чем-то напоминавший Энкиду накануне ушедшего в память жертвоприношения… рощица, тихо покачивающая ветвями, поодаль. Широкое крыльцо и несколько некогда белых колонн – вот и всё, вот и всё.
Но в скромном дворе и покачивании ветвей сквозило то благородство, которого лишилась площадь, превратившаяся в место проведения странных ритуалов с участием хозяина. И сам он, пригласивший их на широкие ступени мощного изогнутого лукой крыльца, тоже переменился…
Шанни просто почувствовала, как ступает по тысячам
