дне двора, недвижимые и ошеломлённые.
– Она графиня, – говорит Ленка. – И её любил Блок.
Я смотрю в Ленкины чёрные светящиеся глаза и боюсь тронуться с места. Толстая дворничиха поливает клумбу. Резиновый шланг тянется у наших ног.
– Чего встали? – подозрительно говорит дворничиха. – Надо что?
Ленка срывается с места:
– Пошли к Казанцеву. Мы должны ему рассказать…
Казанцев стоит перед раскрытой дверью в домашних стоптанных тапочках и синем тренировочном костюме. Горло у него замотано шарфом.
– Вам чего? – испуганно спрашивает он. – Я болею. Меня сама Виконтесса из совхоза отпустила. У меня температура! Тридцать восемь и шесть, – говорит Казанцев. – И горло красное. Во!
Он открывает рот и показывает нам горло. Ленка со страхом заглядывает туда:
– Очень больно, Серёженька?
– Не очень, – Казанцев смущается произведенным впечатлением. – Терпеть можно. Так вы чего пришли? – спрашивает он. – Вы разве не от Виконтессы?
– Мы от графини, – отвечает Ленка. – Её Блок любил.
– От какой графини? – Казанцев вытаращивает глаза. – Ты что, Евдокимова, белены объелась?
– Она не объелась, – вступаюсь я за подругу. – Мы правда графиню нашли. Если не веришь, можешь с нами пойти и посмотреть.
– Кто вам сказал, что она графиня?
– Никто, – говорит Ленка. – Я сама поняла.
И она сбивчиво начинает рассказывать о женщине с белоснежными волосами, о красном буфете и портрете Блока на стене в золочёной раме.
– Во дуры-то, – говорит Казанцев. – Дурдом по вас плачет.
И захлопывает дверь. На Ленкиных глазах выступают круглые прозрачные слёзы. Она отворачивается и начинает медленно спускаться по лестнице. Я вновь нажимаю кнопку звонка.
– Ладно уж, пойду, – говорит Казанцев и кривит рот в ухмылке…
Через несколько дней мы отправляемся к графине.
Казанцев делает вид, что абсолютно равнодушен, но по всему видно, что наше сообщение разожгло его любопытство. Он то и дело набавляет шаг. Ленка бежит за ним вприпрыжку.
– Может, она и не графиня вовсе, – бурчит Казанцев. – И портрет Блока у неё случайно. Мало ли… В комиссионке купила…
– Обязательно графиня, – крутит головой Ленка. – Знаешь, как она одета!
В знакомом дворе нас ждёт разочарование. Окно у графини закрыто и занавешено шторами. Меж двух полотен ткани виднеется узкая щель.
– Полезли на дерево, – предлагает Ленка. – Тогда сам увидишь портрет.
Ленка с Казанцевым карабкаются по бугристым ветвям тополя. Я стою внизу и жду исхода событий.
– Вон, – указывает пальцем Ленка. – Видишь, Серёженька?
– Где? – крутит головой Казанцев.
– Да
