style="font-size:15px;"> – Думаешь? – спрашивает она с надеждой и перестаёт всхлипывать.
– Конечно, отличные ноги. Блеск!
– Тогда почему он так хохотал?
– Это от восторга.
Ленка сидит неподвижно и думает над моими словами.
– Никакая она не графиня вовсе, – говорит мне по телефону Казанцев. – Она музыкантша. В консерватории преподавала, а сейчас на пенсии. Портрет Блока ей один знакомый художник подарил. Она сама мне сказала. Художник Блока хорошо знал, дружил с ним…
– Ленка! – кричу я в комнату. – Художник с Блоком дружил! С живым Блоком, представляешь? Мне Казанцев сказал.
– А обо мне он ничего не сказал?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем, – говорю я упавшим голосом.
– Ну и наплевать мне на ваших с ним художников! – кричит Ленка, и лицо у неё становится некрасивым и злым. – Знать никого не хочу! И тебя тоже! Что ты ко мне пристала?
Я стою, прислонившись к косяку двери, смотрю на её красное, залитое слезами лицо и молчу. Мне Ленку жалко.
…Проходит время. И на поэтическом клубном вечере среди других выступает Ленка. Она появляется на сцене в короткой юбочке и белой кофте с отложным воротником. Густые волосы распущены по плечам и отливают в луче света перламутром. Блестят глаза, порозовели щёки. Она читает тонким, нежно дрожащим голосом: «Нас потянуло на романтику, На незнакомые слова. Нас потянуло на ромашки, А вдоль дороги лишь трава…»
1985
Такая долгая жизнь
Июнь выдался на редкость знойным. На улице плавится асфальт, и женские каблуки оставляют в нём круглые глубокие вмятины. Сверху кажется, что тротуар сплошь покрыт оспинами. У автоматов с газировкой очереди. В городском транспорте все стараются сесть на теневую сторону. Жара.
Мы стоим в прохладном вестибюле школы, около сваленных в кучу рюкзаков. Занятия окончены, табели с оценками – на руках, впереди три месяца последних летних каникул.
– Все в сборе? – оглядывает нас учитель физкультуры Николай Николаевич.
– Все! – нетерпеливо галдим мы.
Николай Николаевич, или сокращенно Кол Колыч, молод – всего два года назад закончил педагогический; сухощав, белобрыс и щедро покрыт веснушками, за что имеет вторую кличку – Рыжий. Ему поручено отвезти нас на туристский слёт школ района.
Мимо, постукивая острыми каблучками, идёт наша англичанка.
– З-з-драст, Валентина Андреевна! Поехали с нами!
Валентина замедляет шаги.
– С удовольствием, но мне экзамены у выпускников принимать надо.
– Жаль, – притворно сочувствуем мы, откровенно радуясь при этом, что нам ничего не надо сдавать.
Кол Колыч смотрит в сторону и поддевает носком ботинка рюкзак. Ленка Гаврюшова, первая сплетница класса, уже все уши прожужжала нам о том, что между Валентиной и Кол Колычем «что-то есть». Вот и смотрит
