Валерка оттаял, и Надя увидела в нем стеснительного, доброго и смышленого парня. Они быстро привязались друг к другу, но в привязанности этой таилась боль – Ирина все время напоминала Валерке, что он своей матери не нужен.
Оно так… Трагедия разыгралась, пока Андрей воевал. Он женился прямо перед армией – они с Раей очень любили друг друга, до умопомрачения, дышать друг без друга не могли. Он предлагал: «Давай поженимся, когда вернусь, а то вдруг в Афган попаду и меня… Вон сколько двухсотых на нашем кладбище. Как ты тогда?» Но Рая ни в какую – сама платье пошила, сама неделю за плитой стояла, сама прическу сделала и в загсе была краше всех невест – вся любовью светилась. Андрей попал в Тахта-базар, в учебку, оттуда – в пограничный отряд, в Мары, где зимой при удушливой влажности и температуре минус два на коже гниет любая ранка и царапина и спастись можно только медицинским клеем. Летом там плюс пятьдесят, вода положена только офицерам, а солдатам – соленая, вот тогда он понял ее ценность. Пограничный отряд – только название, на самом деле их два с половиной года перебрасывают вертолетами в Афганистан, и все это время Рая в состоянии томительного, изнуряющего ужаса. Он приехал в отпуск на десять дней – тогда она забеременела – и увидел: что-то не так с любимой. Что, он не понял, сообразил, только когда вернулся. Раечка пила, ее чуткая душа не выдержала… Он упрашивал, угрожал, что уйдет, лечил ее, кодировал, но все возвращалось. Уходил, забирал Валерку, но мальчик возвращался к матери… А потом Андрей выпал из жизни на три с половиной года.
Ирина не уставая поучала Валерку: «Жизнь прожить – не поле перейти», «Кто рано встает, тому Бог дает», «Без труда не вытянешь и рыбку из пруда». Валерка губы кусает, дрожит, а Надино сердце кровью обливается за брата – теперь она всем говорила: «У меня есть старший брат», – и ее распирало от гордости и счастья. Андрей частенько прижимал к себе Валерку, ласково гладил по голове и плакал. Плакал беззвучно, слышны были только тяжелые вздохи и редкие стоны, и говорил, что любит Валерку, что дороже нет никого на свете. В эти мгновения Надино сердце обливалось кровью и за Андрея тоже.
Крайне редко случалось то, от чего дети на какое-то время хотели провалиться под землю, – в калитку стучал сосед и говорил:
– Ваш отец в канаве валяется, заберите.
Как они могли забрать здорового мужика? Валерка и Надя оба тощие, слабенькие, но помочь надо. Валерка бежал к Никитичне (у нее была низенькая тачка на колесиках), и, низко опустив головы, они топали к канаве – она одна в селе, ближе к речке, глубокая, перекрытая толстой доской, ее и трезвый с трудом перейдет. На осуждающие взгляды и ухмылки Надя и Валерка повторяли мамину фразу:
– Ему жизнь поломали.
– Жизнь поломали? – возражал прохожий с иронией. – Пить надо меньше.
Если дело было зимой, они с Валеркой тем более не мешкали – хватали санки, с горем пополам взваливали на них Андрея и тащили до калитки. По дороге он много раз падал на землю,
