место в печке вместе с остальными предметами сегодняшнего утреннего туалета Валерии Дятловской.
Выход из обувного тупика подсказал, скрипнув дверцей, старинный шкаф. В глубине его владений нашлись туфли на шпильках, которые один раз надевала мама Катерины Аркадьевны. С тех пор, без малого тридцать лет, они ждали своего часа, и вот он наступил. Лерины ножки идеально уместились в бабушкины туфли, которые сделали новую хозяйку почти невесомой.
Катерина Аркадьевна ощутила себя художником, сотворившим шедевр. Несколько маленьких штрихов: пудра, французские духи, – и можно покорять мир.
– Да, Лерусь, вот ещё, браслет надень, – сказала Катерина Аркадьевна, стягивая с запястья «слёзы дракона».
Лера спрятала руку за спиной, точно как Алька сегодня утром:
– Нет, мама, это твоё, это тебе…
– Не спорь. Не спорь сегодня со мной, – сказала мама, защёлкивая браслет на руке дочери. С первого этажа послышался голос Николая Николаевича:
– Девочки! Бешбармак на столе. Ау, так сказать. Ждё-ё-ём!
Девочки замешкались у двери спальни.
– Доня, ты улыбайся. Красиво улыбайся, искренне. И взгляд не отводи. Поняла? – шепнула Катерина Аркадьевна, поворачивая ручку двери. – Доня, ты смотри, всё время улыбайся, держи улыбку. Ну, с богом! И затылок тяни…
Лера вышла на свет. Свет повёл её по лестнице на первый этаж, к праздничному столу, где стояло папино блюдо, на котором возвышалась гора из кусочков мяса, осыпанная кубиками припущенного в бульоне лука. Над горой, как восточный маг, шаманил папа, направляя к своему лицу исходящую струйку дыма, похожую на прядь бороды Хоттабыча, и жмурясь от удовольствия. Единственный гость тоже потягивал мясной дух.
А по лестнице вниз плыл свет. Гость прищурился, через мгновение его глаза распахнулись, и он не поверил им, бросил взгляд на колдующего профессора и, не найдя ответа, опять уставился на лестницу. Свет падал на покатые плечи, скользил по очерченным бёдрам и обволакивал точёные лодыжки…
Заметив равнодушие к своему труду единственного гостя и поклонника восточной кухни, профессор насупился. Но в следующее мгновение мастер кулинарии и сам позабыл о своём ароматной шедевре, разглядывая свет, вьющийся по ступенькам.
Маму-режиссёра, которая следует по лестнице за светом, участники постановки не заметили. А она следила за игрой каждого из них. Лера тянула затылок и улыбалась, но её ноги ступали медленно. Доня не привыкла к туфлям, каблуки на которых чуть толще иголки. Но мама-режиссёр видела в её поступи особый шарм: наверное, так выходит в свет королева. Главный герой действовал точно по сценарию: рот приоткрыт, глаза пожирают исполнительницу роли красавицы, рука прижата к сердцу. Идеально.
– Лера?! – то ли спросил, то ли воскликнул Николай Николаевич.
Катерина Аркадьевна встряхнула косой и за один вздох
