сжать пальцы. Лера улыбалась и кивала в ответ на каждую его реплику. Казалось, директор забыл о должности и вот-вот упадёт перед женщиной с крыльями на колено…
События дня побежали мимо Валерии Николаевны. На восемь рабочих часов она погрузилась в воспоминания вчерашнего торжества.
В салоне белой «Ауди» баллады поют Scorpions. Лерино сердечко отзывается на каждую ноту, на каждый взлёт голоса, и она понимает – пришло её время.
Сильный мужчина смотрит ей в глаза и, не говоря ни слова, сворачивает на лесную дорожку для особенно смелых грибников. Лес щетинится и густеет, еловые лапы старыми иголками царапают крышу и даже капот. Кажется, белая «Ауди» заблудилась. Под колёсами трескаются шишки, и у Леры замирает сердце. Она боится ойкнуть и просто сжимает кулаки. Но надолго её не хватает. Под колесом, как взрыв случайной мины, лопнула гигантская шишка – Лера ойкает и подпрыгивает на пострадавшем колесе. А сильный мужчина тут же ударяет по тормозам и сгребает в объятия взлетающую бабочку. Приехали…
Да, Лера, вдохнув счастье, срывается с безумной высоты. Оказывается, на дне бездны время исчезает.
Она очнулась. Они очнулись на заднем сиденье автомобиля, когда ночь опускалась на макушки сосен. Лера опять ойкает – на голой лопатке выступила кровь. «Тебе больно? – спросил сильный мужчина и прижал раненую к груди. – Это всё цацки на твоей шмотке. Никогда больше не надевай».
Сидя за персоналкой, Лера напустила серьёзности в лицо, чтобы никто из научных сотрудников, вечно голодных и без сигарет, ни отвлёк её от смакования эпизодов первого в жизни любовного свидания. Мёд сладострастия опять проник в кровь и питал каждую клетку новым знанием жизни, поэтому Лере теперь домой не хотелось, ей понравилось жить бабочкой. Но а что дальше? Что? В последний час рабочего дня сердце забило тревогу.
Академическая улица – такая скучная и длинная. По левую руку – серые коробки с глухими окнами, по правую – колючие остриженные кусты. Научная сотрудница спешит домой, обгоняя знакомых и незнакомых сотрудников, но около метро останавливается, смотрит с тоской на поток горожан и, еле волоча ноги, уходит в маленький скверик, оставляя за спиной станцию с буквой «М» на карнизе.
Городской сквер, простой и прямой, – каштаны и скамейки, кусты и фонари. Лера знает его с детства. Иногда после работы папа здесь думал, а она молчала, ковыряя палочкой в стыках тротуарной плитки или в просветах между досками скамьи.
Но это в прошлом. А сегодня в городском оазисе, ступая по тротуару, думает взрослая Лера. На проезжей части, сквозь кованную изгородь, прошивающую тротуар, блеснули четыре сцепленных обручальных кольца. Лера вздрагивает – неужели? – и замедляет и без того неспешный шаг. Почти останавливается, вытягивает шею – и…
Чьи-то руки сжали её плечи, а шёпот ласкает ухо:
– Моя тайна, я ждал тебя.
