разговора похвалился:
– Вот торговлей заняться решил, будем с другом ширпотреб всякий продавать. Я с собой всего понемногу прихватил для пробы – посмотрим, как расходиться будет.
Отец никак не отреагировал на его признание и Иса, всё ещё не догадываясь о причине такого равнодушия, продолжил:
– Что самое удивительное – по дороге только на одном посту деньги содрали – под Гудермесом. Потом до самого села не проверял никто!
В дом с огорода возвратились жена и дочь. Мадина, обнявшись с мужем заплакала, и глядя на неё, захлюпала носом малышка.
– Вот это встреча! – удивлённо протянул Иса и тут же, шутя, прикрикнул – А ну прекращайте воду лить! Видите – живой и здоровый приехал, к тому же с подарками. Кстати, о подарках – сейчас из машины принесу.
Усман всё молчал и сын, стараясь разговорить его, снова обернулся и воскликнул:
– Знаешь, отец, меня эти военные, что у нашего села встали, приятно удивили. Я ведь запоздал в дороге и вот-вот под комендантский час угодить мог. На трассе уже никого, солдаты дорогу перегородили. Тут я. Подошёл такой молодой совсем паренёк, документы проверил, в салон заглянул и без всяких условий шлагбаум свой убрал. Рукой машет – проезжай мол. Я за зажигание, а стартер ни в какую. Сижу, мучаюсь с нашей старушкой, а тут всё тот же паренёк подходит. «Помоги. – говорю – У вас вон бээмпэ рядом стоит, подтолкните!» Сказал так, на всякий случай, а сам думаю: «Хорошо, если хотя бы десять минут подождали, а то машину до утра арестуют и всё – позабудь о товаре!» Но смотрю, подогнали они свою машину, подтолкнули мою «четвёрку», двигатель и завёлся. Я думал – деньги потребуют, а они ни слова о них! Только водитель из люка высунулся и закурить попросил. Я ему пачку протянул и стою, глазами хлопаю. Водитель – точная копия того солдата у шлагбаума. Ну прямо одно лицо! Оказывается, близнецы они. Представляешь, отец, стоят рядом и смеются…
– Хватит о русских! – оборвал речь сына Усман – Ни слова о них не хочу слышать больше. Слышишь, ни слова! Тем более о солдатах!
Иса растерянно посмотрел на жену с присмиревшей на руках дочерью.
– Ибрагим пропал! – дрогнувшим голосом произнесла женщина – Ты ещё не знаешь…
В эту ночь Иса долго не мог сомкнуть глаз. Воспоминания одно за другим возвращали к недавним и совсем полузабытым событиям, когда старший брат, сам ещё будучи мальчиком, таскал его с собой повсюду, играя ли в игры с соседскими пацанами, гуляя за селом или купаясь в прохладном, мутном потоке текущей с гор реки. Почему-то вспомнилось, как однажды они с соседской детворой подались в лес на сбор черемши. Ягоды в тот год уродились густо и, увлёкшись, Иса оступился и скатился в канаву, изодрав кисть руки в кровь. Было больно и на глазах набухли слёзы, но реветь перед старшим братом было стыдно и он сидел, давясь от рвущихся наружу рыданий, молча глядя на приближающегося
