Будьте любезны, найдите себе другое место. Мы ждем своих партнеров!
Однако старший по званию, не меняя выражения своего лица, проговорил:
– Мы пришли сюда не для игры, а для личного дела к князю Михаилу.
Здесь князь, услышав эти слова, с интересом повернулся, взглянул на вошедших людей, и сказал:
– Я не знаю вас, господа. Верно, вы ошиблись.
– Никак нет, – продолжил говорить старший. – Мы друзья поручика Манина, который, будучи унижен вами, потребовал ответить за это. Однако он арестован по указанию вашего дяди, а это значит, что вы под этим предлогом избегаете сатисфакции. Мы, считаем это недопустимым и вызываем вас!
– Ах вот оно что! – проговорил князь Михаил. – Ах, каков же мой дядя нехорош! Господа, я не знал об аресте.
Князь привстал, усмехнулся, прошелся вдоль вошедших людей, взглянув в их глаза, неожиданно рассмеялся:
– Ха – ха! Я впервые вижу людей, которые пришли просить убить их друга! Послушай, Васенька! Они просят убить их друга! Так я сделаю это! Завтра же! А вы идите – ка, господа, готовьтесь к поминкам!
Старший, невольно оглянулся на своих друзей, но, собравшись вдруг, четко сказал:
– Князь Михаил, мы довольны, что нашли понимание, но оставляем наш вызов в силе.
– Как в силе?! Господа! – вскричал тут гневно князь, паясничая и изображая недоумение. – Разве вы не хотите побывать на моей свадьбе?! Вы хотите перезвон колоколов в честь моей свадьбы превратить в поминальный набат в вашу честь?! Идите вон! Я посмотрю на ваш вызов, когда получите вонючий труп вашего приятеля. Да если бы не химера вашей морали, я бы всех вас пострелял, всех!
И князь поднял свой бокал, выпил, опустился в кресло и указал на дверь, показывая, что разговор окончен.
Когда военные вышли, прошли на выход к набережной, один из них вдруг сказал:
– А ведь он прав. Он убьёт Манина, и мы, как бы будем виноваты в этом!
И все, как по команде, остановились и переглянулись.
– Ничего, – проговорил один из них. – У нас еще есть пять выстрелов, и чья – нибудь рука станет рукой возмездия злодею.
5.
Двое из них играли в шахматы, а другие трое как бы наблюдали за ними, хотя и без особого взгляда было заметно, партия не складывалась. Все нервничали, но старались не выдавать и высказывать эту нервозность.
Прошло, более пяти часов, как стало известно, что Манин освобожден из – под ареста и Романцев немедленно вызван им для решения вопроса о сатисфакции. При малейшим движение и шорохе за дверями, друзья с надеждой смотрели на них, но никто не входил.
Романцев появился бесшумно, совершенно неожиданно и, не дожидаясь вопросов, устало опустился в свободное кресло.
– Что, Павел, ты нашел его? Что так долго? – набросились на него друзья.
