Нам не нужно было говорить о своем вызове?! А теперь он не оставил нам никаких шансов!
– Нет, господа, – покачал головой поручик Романцев. – Анатолий не менял условий, они изначально были таковыми.
– Как, ты знал и молчал об этом?! Зачем? Ведь мы могли бы отговорить его! – сказал старший из офицеров.
– Граф, зачем вы говорите это? Кто из нас стал бы делать это? Мы все хорошо знаем Анатоля, он никогда бы не решился на то, от чего бы потом пришлось отказаться. Ведь верно я говорю?
Все понимали, что он прав, и никто не возразил ему.
– Когда? – прервал тишину старший офицер.
– Послезавтра, на Сонном лугу, – ответил поручик.
– Ну, тогда у нас еще есть время проститься с другом, даже если его сейчас нет с нами. За стол, друзья!
Они сели и выпили, но каждый скрывал свой взгляд и исписанную в нем безысходность.
Потом они снова пили и снова молчали, и только Романцев сказал в отчаянии:
– Его нет с нами, и не будет! Судьба…
6.
Князь Михаил никогда не приезжал убивать своих противников рано. Он нарочно появлялся в последнее мгновенья положенного времени и своей самодовольной улыбкой как бы говорил противнику: «А вот он и я, твоя смерть! Я не опаздываю. Я всегда прихожу вовремя!».
Однажды он громко возмутился неровностями на площадке противника, дескать, ему на ней будет больно падать и умирать, и после столичные сплетники разнесли это как анекдот. В другой раз он также громко объявил, что его противник, которого он после тяжело ранил и увечил, напоминает ему муху, которую он пристрелил, тренируясь из пистолета.
Все это он делал, не только унижая противников, но и пытаясь подавить их волю и самообладание.
Но сегодня он прибыл на Сонный луг на более чем час раньше и с нетерпением прохаживался, оглядываясь вокруг. Князь почти искренне обрадовался, когда увидел, как подъехали все вместе остальные участники действия, но впал в отчаяние, узнав, что среди них нет Манина. Он попытался уговорить своего секунданта, попросить ему переговорить с поручиком Романцевым и заметно огорчился, что по подписанному условию он не может сделать это без разрешения противника, которого пока нет. И едва граф Манин появился на лугу, как князь тотчас потребовал, чтобы к нему подошел Романцев. Тот переговорил с Маниным и подошел к князю.
– Граф, вы должны понять меня правильно, – сказал князь Михаил, запинаясь, и оттого волнуясь. – Это дело может кончиться плохо для нас обоих! Разве это справедливо? Нужно что – то делать. Я согласен на все, что скажет граф, поговорите с ним. Поймите, мы ведь так еще молоды! Вы понимаете меня, граф?!
Граф Романцев поморщился, и видно было, как слезы возмущения наполнили его глаза.
– Я не могу этого сделать, князь, – едва сказал он.
– Как вы не можете?! – воскликнул князь Михаил. – Вы обязаны сделать это!
– Князь, граф предупредил меня,
