Пусть хоть все передохнут… – старший майор госбезопасности Журавлев, руководивший работой в освобожденном Крыму, привез в Москву список новых названий татарских поселков. Наум Исаакович расхохотался:
– Одна романтика. Привольное, Прохладное, Вишневое… Отдыхающим понравится, – хлопнул он по бумаге, – после войны все забудут, что в Крыму жили татары… – поселки и города в Восточной Пруссии тоже собирались переименовать:
– Все станет социалистическим, советским, – довольно думал Наум Исаакович, – хорошо, что от Варшавы немцы одни руины оставили. Мы подарим полякам новую столицу. Отстроим Варшаву в нашем духе… – здешний, силезский дух Эйтингону не нравился.
Кроме немцев, в районе болтались бывшие партизаны Армии Крайовой. В Кракове, в спешно организованной тюрьме СМЕРШа допросы шли сутками. Сюда, в лагерь для перемещенных лиц, конечно, не привозили людей, пойманных с оружием в руках:
– Однако надо быть бдительными, – предупредил Эйтингон местных работников, – враги социалистического строя могут притворяться беженцами, освобожденными из лагерей… – такой контингент и сидел здесь, на территории бывшей агрономической школы, на окраине Бельско. Наум Исаакович и товарищ Яша прилетели сюда не из-за местных беженцев, и даже не из-за польских националистов.
Больше в сводке ничего интересного не было. Шли бои под Франкфуртом-на-Одере, но саму реку пока не форсировали, как и Рейн, на западном фронте:
– Вряд ли они сейчас выйдут к Рейну, – скептически подумал Наум Исаакович, – там тоже распутица начнется. Уже началась, на западе теплее… – в Польше лежали высокие сугробы. Налив себе еще кофе, закурив, он подошел к окну. Территория была пустой. Заключенные сидели в бывших помещениях общежития школы, допросы шли в административном здании. Эйтингону и Серебрянскому выделили дальнюю комнату. Наум Исаакович приехал в Польшу с деликатной миссией, и не хотел, чтобы его разговоры слышали посторонние уши.
Комнату хорошо топили, он приоткрыл форточку:
– В Ялте, наверное, миндаль цветет, а здесь минус десять… – ветер гонял по двору школы легкую метель, – в Ялте обсудят и вопрос Силезии, и Восточную Пруссию… – Силезия, с ее шахтами и промышленностью, отходила Польше. Тройка собиралась поделить Германию на зоны оккупации. Восток становился ответственностью СССР. В Москве спешно формировали подразделения, призванные доставить из Германии ученых, технику, и ценные картины:
– Иначе наши доблестные вояки по ним сапогами пройдутся, – кисло подумал Эйтингон, – или привезут, как трофеи, в родную деревню, над печкой повесить. Но ученые, это хорошо. Найдется компания для Вороны… – мальчик сообщил, что доктор Кроу спокойно занимается своей работой, в Лос-Аламосе. Благодаря Пауку и Стэнли, в Лондоне, НКВД получало полную информацию об интересующих их лицах. Наум Исаакович знал, что герцог
