от последствий ранения. Светлые волосы шевелил легкий ветерок, бригадефюрер отмахнулся:
– Ваши бывшие соотечественники отправились обедать, Петр Арсеньевич. Как говорится, выпить свои наркомовские сто грамм… – тонкие губы улыбнулись. Максимилиан помахал командиру саперов, штурмбанфюрер крикнул: «Все готово!». Над аллеей прокатился взрыв. Саперы, заранее отскочив, поднимались с земли:
– Еще раз, – велел Макс, – здание на совесть строили… – двери только немного покосились. Петр Арсеньевич уловил на востоке какой-то рев. Приподнявшись, взяв бинокль, он всмотрелся в хмурый горизонт. Рука задрожала, он крикнул:
– Ваша светлость, танки, русские танки… – Петр хорошо знал очертания Т-34:
– Танки, – он едва ни плакал, – русские прорываются через парк… – Максимилиан ничего не слышал. За деревьями, отделяющими улочку от поворота к площади, он увидел знакомую фигуру: – Его я не ожидал здесь встретить… – бригадефюрер потянулся за пистолетом, – но все складывается, как нельзя лучше. Главное, не спугнуть его. Но что он здесь делает, как сюда добрался? Да какая разница… – Максимилиан, раздраженно, бросил через плечо:
– Слышу, что танки. Займитесь делом, вы офицер СС. Организуйте оборону, в конце концов… – Петр Арсеньевич, испуганно, сказал:
– Русские в километре, ваша светлость. Они сейчас будут здесь… – Макс повел оружием:
– Даже если появится товарищ Сталин, не беспокойте меня. Есть дела важнее… – мальчишка внимательно следил за работой саперов, прижавшись к углу здания:
– Жаль, что у меня нет снайперской винтовки… – Макс прикинул расстояние, – но я справлюсь. Самолета он не видит, за грузовиками, а он у меня, как на ладони… – раздался второй взрыв. Максимилиан, прицелившись, выстрелил.
Едва транспортный самолет миновал границу рейха, как тучи рассеялись. Под крылом заблестели снежные вершины Баварских Альп. Моторы, размеренно, гудели, Откинувшись в покойном кресле, закутавшись в кашемировый плед, Максимилиан пил кофе. Бригадефюрер, разумеется, не пользовался обычными рейсами, со стальными лавками вдоль фюзеляжа и гремящим под ногами полом. Самолет, из личного парка маршала Геринга, передали рейхсфюреру. Машину оборудовали креслами, итальянской кожи, устройством для варки кофе и пепельницами, балтийского янтаря. Максимилиан смотрел вниз, на голубую, стылую бездну:
– Лучше бы мы вывезли и вещи из Альтаусзее, с Янтарной комнатой и другими сокровищами. Гентский алтарь и Мадонна из Брюгге в шахтах, но не мешает о них позаботиться… – Мадонну успели отправить на восток, перед наступлением союзников в Бельгии:
– Очень хорошо, что бандиты нам не помешали, – солнце заиграло в отполированных ногтях Макса, – и вообще, надеюсь, что пресловутый Монах сдох, не дожидаясь освобождения своих гор. Вкупе с мадам Тетанже… – по приказу рейхсфюрера, СС, в случае отступления, взрывало сталелитейный
