style="font-size:15px;"> Черный человек, увеличенный сильной оптикой японского «зума», вдруг выложил на край чердачного окна длинный черный ствол.
– Еропкин дрын! – негромко воскликнул оператор. – Винтарь выкатил. С глушителем и оптикой!
– Вижжжу! – возбужденно прожужжал Марат.
Судорожно клацал затвор аппаратуры фотографа. Лохматый Артурик нервничал, отбивал дерганый ритм ладонями по коленям, сидя на трубе под ногами друзей, в окно не высовывался.
– Цель прикидывает, – прошипел Марат. – Завтра Маряга накроет его в гнезде.
– Епонский дракон! – всхрипнул оператор. – Так ведь он стреляет! Стреляет! Из дула!.. из дула – огонь!
Марат судорожно прощелкивал кадр за кадром, не замечая, что на чердак дома, где засел снайпер, словно обрушился дикий рой железных смертоносных насекомых, которые выдирали из деревянных жалюзи прикрытой створки слухового окна куски, перегрызли раму, отчего жалюзи распались на две половины, как разодранные рыбьи жабры. В азарте съемки Марат попытался сунуться на крышу дома, чтобы взглянуть вниз, где завизжали на проспекте тормозами автомобили, но тут же с ужасом отпрянул внутрь чердака. Показалось, будто над его шевелюрой пронеслась горячая шипящая комета размером с теннисный мяч. В следующее мгновение сухо треснуло что-то в видеокамере. Оператор откачнулся и повалил штатив на себя.
– Блииин! З-заделал прррям с-сюда! – выкрикнул он. – Камера! В камеру долбанул! Объектив разнесло!
– Ёооо моё! – взвыл его напарник Артур. – Разбили?! Камеру?!
– Н-не должен он был сегодня! Н-не должен был стрелять! – шептал как сумасшедший Марат, но от фотоаппарата не отрывался, прощелкивал пленку. – Шухер! Сваливаем, ребята!
Они выскочили из парадного подъезда. Марат на ходу еще успел заснять скопление неподвижных машин на осевой линии проспекта и, главное, синий «ниссан» с покореженным капотом, у которого продолжало осыпаться крошево заднего стекла, потому что машину качали со всех сторон подоспевшие люди, пытаясь открыть заклинившие дверцы и извлечь из салона окровавленного пассажира и водителя.
Марат вталкивал обоих телевизионщиков в тамбур электрички на платформе Московского вокзала.
– Сваливайте!.. сваливайте, ребята, нахт хауз! Какой, на хрен, поезд?! Какое купе, вы рехнулись?! Делайте ноги! Езжайте, с пересадками, двумя-тремя электричками! Кому сказать спасибо, что живой?! Сваливайте! Как можно быстрее! Катите до Бологова! Там – пересадка до Вышнего…
– До Все… вышнего? – мрачно пошутил лохматый Артур.
– До Волочка, – не оценил шутки суровый Марат. – Далее – до Твери. Так надежнее. Мне не звонить. Сам найду, если что.
– Если что? – решил уточнить Артур.
– Ежели всё хреново обойдется! – ответил Марат.
– К-как же ты камеру-то сдашь? Р-развалилась вся внутри! Л-лентопротяжка заклинила, электроника нак-рылась, – нервно заикался оператор,
