и оставили ее без добычи. Досталось и Крюку. Зализывая раны, он слушал опять всплывшие байки про подметро и про то, что у них кончаются припасы, и они ищут возможности куда-нибудь переехать. Один из рассказчиков божился, что лично знает человека, чей шурин поддерживает отношения с охранником подметро, поставляя ему малолетних проституток. От того, мол, и исходит эта информация.
Крюк и вспомнил о карте Шкипера. Того уже нет, но у него остался щенок, который, должно быть, стал уже взрослым. Прихватив с собой двух подельников, Крюк наведался на родную станцию Шкипера. Сына его они не застали, однако перехватили в тоннеле шурина, возвращавшегося с грибной плантации. И все получилось как нельзя лучше – после пары часов «уговоров», на которые Мокрый, подручный Крюка, был большой мастер, шурин, которого звали Санжит, карту отдал. Ту самую, большую, как простыня в разложенном виде. Крюк помнил ее хорошо и руку Шкипера в карандашных заметках узнал тоже. Не рассматривая ее особо, Крюк сунул карту в планшет и дал ходу.
Теперь у него были две возможности – отправляться осваивать убежище самому или же продать информацию, как он и обещал посреднику, в подметро, заломив немалую цену и место в привилегированном сообществе. Что предпочесть? Этот вопрос и мучил его в последнее время.
Если двинуться одному или даже с бандой, всегда могут найтись враги, которые захотят их оттуда выбить. Да и в банде, попавшей на изобилие, может обнаружиться человек, который захочет его сместить. Все будет очень неустойчиво.
Но и продажа карты выглядела не так уж однозначно. Где гарантии, что посредник действительно из подметро, а не мошенник? Где доказательства того, что подметро вообще существует? Подметро как царство небесное – никто его не видел, но все верят. Что же делать?
Крюк опять посмотрел на спящих сообщников, осторожно открыл планшет и засунул туда руку. Карта была на месте. Сокровище, если верить покойному Шкиперу. Но только он сам почему-то им не воспользовался. Шкипер, конечно, был немного не от мира сего, в том смысле, что мало интересовался деньгами, но не до такой же степени, чтобы упустить свой шанс. Что его все-таки удержало?
Сын Шкипера тоже беспокоил Крюка. По слухам, тот был сталкером и слыл отчаянным малым. Что, если он кинется в погоню за отцовским наследством? Хорошо еще, если один, тогда с ним справиться будет нетрудно, но он ведь может собрать и команду. Черт, одни проблемы! Впрочем, это нормально – жизнь, вообще, состоит из проблем, и они кончаются вместе с ней. И если у тебя есть проблемы, значит, ты еще пока жив.
"Ладно, чего гадать? – подумал Крюк, чувствуя, как сон начинает его одолевать. – Завтра выступим в путь, по ходу все и решу". Он повернулся набок и захрапел. Крюк не заметил, что все это время за ним сквозь неплотно прикрытые веки наблюдал Мокрый, получивший кличку за длинные сальные волосы, всегда казавшиеся влажными. Мокрый еще некоторое время думал о своем, но и его сморил сон, и вскоре вся троица храпела и сопела у потухшего костра.
7
