односельчан охранял.
А самих любопытных за забором стало значительно меньше.
Возле сидевших под яблонями мужичков, так же находился Корр и, вернувшийся из-за дома, Вик. А Тай, оставив его, Ли, отряхиваться от воды, также двинул к ним.
« – Что делать?» – Да не че – бочком, бочком, Лион поплелся туда же.
Когда он подошел, и, от греха подальше – чтоб не прогнали, пристроился за яблоней, бывший красномордый рассказывал, как дело было:
– Это ж доча моя старшая, Розанка тут живет… жила, покою Светлый им дай! – Мужичек оторвал руку от своей уж выдранной почти бороды, и сделал Божественное круговертие:
– С мужем и внуками моими. Хорошо жили – за восемь зим, троих деток родили. Стог ее, не пил, руки не распускал, да и работал хорошо – несколько зим, уж как свою черепишную мастерскую имел, а в ней человек пять наемных работников. Достаток у них в семье – дом полная чаша! Коровы две, овец десяток, свинка пол луны, как опоросилась – жить бы и жить в радости, детей поднимать… а оно, воооно, что получилось… мать-то совсем от горю рехнулась! – Кивнул он на толстую бабу, спавшую под соседней яблоней. И вздохнул тяжко так, безысходно.
– А с чего вы взяли, что это ваш зять такое зверство сотворил? И где он сам-то сейчас, и внук ваш? – Задал ему вопрос Тай.
– Да это я сказал… – Вступил в разговор тот из мужчин, что забор охранял:
– Я сосед ихний, Дубном меня кличуть… – Он мотнул головой, показывая на такой же добротный и ухоженный домик, сразу за забором палисада, и продолжил степенно:
– Седня ж солнце жарит, прям по-летнему, вот и решил я домой на полуденную трапезу сходить – поесть спокойно, да отдохнуть. Опосля, вышел из дому, чтоб к реке, значит, к ямам идтить – работники ж у меня там. А успел-то только с крыльца спуститься, как вижу – Стог, с мальчонкой своим подмышкой, из ихнего дома выскакивает. Сам-то в одном исподнем и весь в кровище, а мальчонка-то молчить, кулем обвис в отцовских руках, глазенки только и таращит. Я уж потом смекнул, как в ихнем доме побывал, что от страха дитё ни живо не мертво было. А в тот момент я еще ничего не видал, думал, случилось че, помощь предлагать стал. А Стог уставился на меня, как будто я не по-людски говорю, а лягушкой квакаю, и побег вдруг в сторону леса. Аж босые пятки засверкали! Ну, я к ним-то в хату и кинулся, а там… ну, вы сами видали! Мне по началу тож плохенько было… – Он сочувственно посмотрел, на бледного еще Вика:
– А потом к родителям Розанкиным побег, да к Жниву – брату старшому Стогову.
Тут, тот мужичок, что поначалу на ступенях отсиживался, в разговор вклинился:
– Че говоришь-то, а? Стог у нас всегда смирный был – мухи не обидит! И Розанку свою, и девок малых – ужасть, как любил! Он бы на них, ни в жисть бы руку-то не поднял!
– Да я, че видел, то и говорю – не в себе братец твой был… – Стал оправдываться сосед.
– Так, все ясно, что ничего не ясно! Надо вашего Стога найти! – Закончил разговор Тай, и стал подниматься с земли.
А тут и девушки пришли
