в дом не смей заходить!
Но, не успел он дойти до крыльца, как из двери вывалился еще один мужик. Он был помоложе и бледный, но такой, же всклокоченный, как и тот, над которым сейчас ворожил Корр.
Мужичок далеко не ушел – плюхнулся тут же на ступеньку, да там и остался сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону и тихонько воя – жалобно так, и протяжно.
А только горемычный пристроиться на лестнице, как в проеме показался Вик с мутным взглядом – этот был не просто бледный, а прям зеленый какой-то. И, ни на кого, не обращая внимания, тихо-тихо по стеночки спустился и направился куда-то за дом.
« – И правильно!» – Решил Ли, оценив его состояние:
« – Негоже принцу блевать при всем честном сельском люде!»
Минуты ожидания тянулись долго. Во дворе ничего не менялось, если не считать лица мужика, постепенно приходившего к нормальному цвету. Видать, сказывалась ворожба Корра.
Бабища, также голосила, девушки, также тихо плакали и махали на нее фартуками, а народ за забором, также волновался.
Устав ждать и решив, что про него все забыли, Лион потихонечку двинулся к крыльцу.
Обойдя раскачивающегося мужичка на ступенях, он бочком протиснулся в дом… и почти сразу пожалел о своем опрометчивом поступке.
В сенях, тут же за порогом, на спине, раскидав руки, лежала молодая женщина пригвожденная вилами к полу.
Крови было не много. Так, только возле зубьев, что впились ей в грудь, виднелись на белой рубахе небольшие пятнышки, особо не заметные среди соломинок и кусочков земли обвалившихся с неочищенных вилл. Глаза убитой были широко открыты, и их застывший взгляд, и выражение всего лица, говорили о крайнем ее изумлении в последний момент жизни.
От этой бескровной, но такой явной смерти совсем еще молодой женщины, от этих уже неживых, но еще удивленных глаз, Лиону тут же поплохело и захотелось поскорей уйти. И, нет бы, ему вернуться обратно, но ноги сами понесли его дальше в дом.
А там…
Первое, что увидел Ли ступив в комнату, была валяющаяся посреди нее разбитая глиняная статуэтка Светлого. И она, и кружевная салфетка, на которой та, когда-то, стояла, и охапка бумажных цветов, служивших ей украшением – все было свалено в кучу и щедро полито, чем-то красным.
Это же красное, размашистыми брызгами, было и на побеленных известью стенах, и на оконных занавесках, и на перекошенной скатерти стола.
« – Как соком помидорным…» – Почему-то именно эта мысль пришла в голову парня. Мозги, по ходу, начали уже отказывать, и ни в какую не хотели признавать очевидного.
Из-за стола, полуприкрытые съехавшей скатеркой, высовывались, чьи-то небольшие ножки в простых, с деревянными подошвами, башмачках.
Ли чуть продвинулся, что бы разглядеть получше. Но его взгляд наткнулся на маленькую девочку, может еще и грудную. Она, в ярком цветастом платьице, как брошенная тряпичная кукла раскинув ножки и ручки, лежала, чуть дальше кучи с оскверненной статуэткой Светлого… ее
