не верит. А этот клоун как раз и завопил… Дескать, церковникам выгодно непокорных к рукам прибирать и учить жертв своих злодеев прощать. И про любовь наставников к юным отрокам с такой злобой говорил… Как будто меня узнал!
– Да не мог он тебя узнать! Пока ты здесь, в Южной Калифорнии, в интернате Святого Патрика проказничал, Клоун на восточном побережье с передвижным цирком выступал. В самом Нью Йорке про этого лысого пятнадцатилетнего шута газеты писали.
– А он что, лысый от рождения?!
– Ну да… Его мамаша, по прозвищу Свистулька, которая в дешёвых мюзиклах ногами перед публикой трясла, стеснялась своего яйцеголового сынка больше, чем целлюлита на толстых ляжках…
Молодой человек закинул свою красивую голову с волчьими, тесно посаженными злыми глазами назад и утробно расхохотался. От его рокочущего смеха клирику и вовсе поплохело. Он боялся этого взявшегося из ниоткуда красавчика больше, чем всех бессердечных психиатров и приторно вежливых психоаналитиков, которые долгие три года окружали его в Институте Жизни, пытаясь «убить в нём любовь». Именно так он назвал для себя курс лечения, на которое его принудительно направил Бишоп Сан Диего. Поводом к заключению в этом стерильно безжизненном «Институте Жизни» была его бесхитростная, сродни детской, любовь к учащимся. Особенно к кучерявым, востроглазым, с пухлыми ротиками и по-детски сдобными щёчками. Почему-то его вполне невинные игры с подопечными в личном офисе, – а был он деканом и имел право на свой кабинет – не понравились нескольким родителям. И они затеяли шумиху, которая, впрочем, не имела ни малейшего шанса выйти за пределы школы: позора и скандала не хотела ни одна из сторон.
– Чего ты рассиропился? Даже глаза умаслились… Об интернатских забавах вспоминаешь? Тебе сейчас о том, чтобы живым из этой переделки выйти, думать надо. Весь план провалил. Наш хозяин, который на благотворительность не скупится и за то глубоко уважаем Бишопом, тебя из полного дерьма вытащил. Ты хоть соображаешь, какие деньги отвалил твой начальник за твоё «лечение»?
Человечек в сутане скромно опустил глаза долу и виновато молчал.
– Тебя о пустяковой услуге попросили! Уколоть зонтиком, как бы невзначай, мою одолеваемую демонами сестру. А в случае опасности смиренно молитвы над ней почитать. Душу потерянную из ада заблуждений, якобы, попытаться вызволить…
– Откуда ты слова такие знаешь? Говоришь, как будто сам в семинарии духовной учился.
– У меня учителя покруче и поталантливей будут. В нашем деле войти в доверие и заставить человека уверовать в тебя, а ещё лучше, тебя полюбить и за тобой на край света отправиться, – это главное умение. И никаких нынче модных компетенций не требуется! Связи, деньги и талант оглупить и очаровать любого… Вернее, любую. На этом весь наш бизнес держится.
– А сестра чем тебе помешала?
– Говорю же! Демоны в неё вселились! Когда женщина спорит и в тайны мужского бизнеса своим коротким женским умом влезть пытается, –
