лысого, с ироничной улыбкой мудреца. « Сократ… Сначала тесал камни… Потом босой ходил по базарам. А может, Ляо – Дзи… Словом, философ – Балда».
Иван Петрович налил еще рюмку, смачно глотнул содержимое, нюхнул хлеб. Чекушка, не прячась, стояла на столе. Было приятно выйти в комнату, затем вернуться, – стоит себе… Опять выйти, вернуться – стоит! Настроение улучшалось.
Он сидел на мягком стуле, принесенном из комнаты, и поглядывал в окно на фигуры девушек. Даже теплая одежда не скрывала их прелестей. «Когда-то и они состарятся…»
Ему представилась седая бабуля, которая хранила свою куклу до последних дней. Но потом умерла, и внуки выбросили игрушку.
– Так- то, брат! Нелегко жилось? А ты – выпей, расслабься…
Иван Петрович поднес край рюмки ко рту пупса.
– Ну – ка, кусни…
Кусок хлеба с кетчупом оставил след на щеке пупса.
– Измазался весь… Эх!
Иван Петрович вытер салфеткой куклу, развеселился. Ему нравилось молчание нового друга. Вновь пришли мысли о вулканах. Показалось, что в будущей картине не так уж много сложного. Еще потерпеть немного, жизнь наладится…
Иван Петрович не спеша убрал пупса в ящик со своими носками. Затем вымыл посуду, заметив, что сегодня не включал радио с новостями. «Ничего, – решил он, – завтра узнаю». А потом выключил свет и уснул безмятежным, почти крепким сном, как в детстве. Тогда ему тоже снились полеты над городом, вроде знакомым, но в котором он точно никогда не бывал.
Продавец дырявого рога
Оказывается, в нашем городе есть улица Творческая. Может, шутка чья-то? Да нет, табличка на домике стандартная… Впрочем, это и не улица вовсе. Так, крохотный дворик, зажатый между бетонными офисами, помпезным банком и прочими «шопами». В щель между зданиями и не проедешь. Тишина, мягкие, желто-зеленые тени, несколько тополей, песочница, мусорный бак. Словно в аквариуме. Подозреваю, что на этой улице всего один дом. Точнее – одноэтажный деревянный барак, выкрашенный облупившейся краской.
Уже месяц вожу сына в эту художественную школу. Пока сын развивается, сижу на лавочке, мамаш рассматриваю. Обхожу барак – одна его половина, где юные художники, молчит, другая – поет, там хоровое отделение. И как они все вмещаются? По правде говоря, школа напоминает мне маленький кораблик. Волны океана бушуют, а суденышко, потрескивая, продолжает свой путь. Сколько таких корабликов нужно городу? Стране?
В очередной раз, обходя школу, замечаю в торце здания пристроенное крыльцо. На двери надпись – «Магазин бесполезных вещей». Ну-ну, думаю, – «творческая» же… Хозяин магазина, больше похожего на кладовку, невысокий щуплый мужчина. Уже не молод. Сидит на плетеном ветхом стуле, придвинутом к стене. Тихий человечек, подставил лицо заглянувшему сюда лучу солнца. Взгляд его печален
