на мессе, перелистывает молитвенник, но никто не знает, молится он, или нет… – Жозеф, в отличие от близнеца, в церкви почти не появлялся. Покосившись на мальчика, Кароль увидел, как блестят его большие, голубые глаза:
– Он молится, как Иисус, сердцем… – на следующей неделе отмечали праздник святейшего сердца Иисуса. Девочки, под руководством сестер, шили из красного атласа маленькие сердца. После освящения на мессе, подарки раздавали прихожанам. Себастьян, почти незаметно, двигал губами. Кароль нашел руку мальчика:
– Давай помолимся, милый. Наступил мир, давай попросим Иисуса и деву Марию, чтобы вы родителей увидели… – глаза ребенка распахнулись совсем широко. Он замер, стуча зубами. Маленькая ладонь, в руке Войтылы, похолодела. Кароль почувствовал, как двигается палец мальчика. Себастьян выписывал буквы:
– Нет… – мальчик выдернул руку, – нельзя… – соскочив со скамейки, близнец Мерсье выбежал в распахнутые двери церкви.
В единственной пивной Требница тоже повесили двухцветный, польский флаг. Бежав на запад, хозяин кабачка оставил в зале крепкую стойку, полки с бутылками и даже старомодные счеты, с дубовыми костяшками. Маленькое знамя висело на месте, где раньше красовалась фотография фюрера, в золоченой рамке.
Поляк, до тридцать девятого года владевший пивной, выбросил портрет Гитлера на задний двор, как следует, пройдясь по стеклу сапогами. Название кабачка поменялось. Вывеску, на немецком языке, «Милая Силезия», сняли. Рукописный плакат сообщал, что кабачок теперь именуется: «Под Белым Орлом».
Вернувшиеся поляки рассчитывались советскими рублями. Русские деньги ходили по всей территории Польши, однако говорили, что к осени новое правительство напечатает злотые. Никто не сомневался, что лондонские министры, сидящие в изгнании, в Варшаве не появятся:
– Русские сюда коммунистов привезли… – хозяин указывал на хрипящий радиоприемник, – к осени они партизан из гор выкурят, а оставшиеся на запад убегут… – военный комендант Требница уверил хозяина пивной, что советская администрация заинтересована, в восстановлении торговли:
– Из Бреслау пришло распоряжение, – заметил капитан, – гражданам Польши разрешено открывать магазины, заниматься довоенными делами… – поляки надеялись, что на будущей, июльской, конференции в Потсдаме, СССР защитит их интересы:
– Мы получим не только Силезию, – заявлял владелец кабачка, – но и наши восточные районы. Русские вернут нам Белосток. Польшу наградят, за поддержку советской армии, в борьбе с Гитлером… – кроме бумаги, из Бреслау приехала новая, польская милиция, в свежей, наскоро пошитой форме. В Требнице патрулировать было нечего, но ребята прогуливались по площади, перед ратушей, поскрипывая сапогами.
На двери милицейского отделения повесили плакат, о награде за выдачу бывших командиров нелегальной Армии Крайовой. В милицию набирали служивших в Первой Армии Войска
