от страха и леденящего пота. Он сжался в комочек, как маленький котенок. И продолжал дрожать всем телом.
Наконец, страх стал отступать. И улетучился в разумных пределах с появлением рассвета за окном. Утренний свет стал пробиваться через плотно задернутые шторы. Максим с облегчением вздохнул. Страхи и холодный пот посещали его каждый раз в ночное время. Днем он чувствовал себя успокоенным. И всегда боялся наступления ночи.
Так продолжалось все пять дней отсутствия в доме жены. По утрам, просыпаясь, он быстро поправлял плотно задернутые шторы. И делал это особенно тщательно, так как считал, будто за ним следят те, кто хотят его извести. Они, даже за зашторенными окнами наблюдают за ним. Так считал он. И дрожал от страха. Хотя посторонних всегда старался убедить в своем самообладании и бесстрашии.
Катя клялась себе никогда не возвращаться в дом своего мучителя. Хотя всегда возвращалась, будучи излишне доброй, совестливой и мягкой. Ее многострадальное сердце почему-то любовь хранило крепче, чем злость или ненависть. И какая бы справедливая ни была обида, женщина не могла полностью перебороть любовь к циничному и бессердечному мужу.
Так случилось и в этот раз. Стоило родственникам мужа прислать на имя дочери прискорбную телеграмму о смерти Катиной свекрови, куда делись ее обиды и обещания самой себе о невозможности ее возвращения в злополучное село, где она никогда не чувствовала себя счастливой. Видно, клятвы, данные в бурю, забываются в тихую погоду. Не сказать, чтобы свекровь отличалась особым расположением к бедной своей невестке, в их взаимоотношениях случалось всякое. Но все зло тут же Катей забылось. И она снова помчалась туда, где, как ей казалось, нуждались в ее помощи и участии. Вместе с нею на похороны отправились Марина и ее друг Антон. В дороге автобус несколько раз ломался. И они чуть не опоздали на похороны. К похоронной процессии они смогли присоединиться уже после ее выхода со двора. Из огромной толпы раньше всех бросился в глаза женщины обросший и сильно похудевший Максим. Он еле передвигал ноги при движении процессии. Слабая женщина бросилась на помощь своему мужу, взяв его под руку, как ни в чем не бывало. Вроде, не было между ними разлада и горьких обид. В этом она вся: пыхтит, кипит, как паровоз. А потом, когда кончается топливо, становится кроткой и тихой, как всегда. Максим нуждался в ней. И она не смогла оставить его наедине с постигшей его бедой.
Говорят, смерть не за горами, а за плечами, что она приносит боль и горе. А в нашем случае она оказалась как бы связующим звеном в воссоединении двух гордых и независимых сердец. Они снова стали жить вместе, хотя муж через несколько дней снова продолжил вести себя с нею по-прежнему, когда льстил ей и расстилался перед нею, как кот, а когда, как гром среди ясного неба, метал искры в ее сторону.
Он обладал редкой способностью заставлять свою жену ощетиниваться при каждом его слове. Даже если эти слова были предназначены другим, а не ей.
