третья
– Пожар! Горим! – ворвалось в окно Светланы. Та подскочила в кровати. Комната была освещена заревом пожара. Девушка, путаясь в рукавах халата, вылетела из дома, столкнувшись в дверях с матерью, которая тоже застегивала свой. На той стороне улицы в три дома от избы Светланы полыхал пожираемый безжалостным огнем дом Матвея Матушкина. Света с матерью бросилась туда. Люди бестолково толкались у горящей избы. Жена Матвея, прижимая к себе ревущих детей, выла под забором соседей. Сам Матушкин с опаленными волосами и бровями сновал с ведрами в руках. Лицо у мужика было красным от жара, да одна щека уже пузырилась ожогом. Губы же были серыми.
Огонь хлестал из открытых окон дома, от жара плавилось стекло. Люди с ошалелыми глазами бегали с ведрами в руках, пока кто-то не выстроил цепочку. Ведра плыли из рук в руки, но спасти дом так и не смогли, зато отстояли баню с летней кухней, да дом соседей, на крышу которых сыпались горящие угли. Под утро приехала пожарная машина из райцентра. К тому времени, тушить уже нечего было, но бравые пожарники полили тухлой водой останки дома, баню да соседнюю избу.
Матвей с обезображенным лицом в окружении соседей стоял перед тлеющими руинами собственного дома, потом посмотрел на притихших перемазанных сажей людей, его взгляд зацепился за тоненькую фигурку Светланы. Глаза налились лютой злобой, а соседи все перешептывались рядом:
– Как же это? Отчего загорелось?
– Да, поди, проводка старая…
– Прям, старая. Дом-то новый. Всего лет пять – семь стоит.
– Значит сгнила.
– Сам ты сгнил. Э-эх, последние мозги пропил. С чего проводке сгнить-то?
– Да поджог это! – рявкнул Матвей, не сводя глаз со Светланы. Соседи замолчали, кто-то охнул.
– А кто поджег-то?
– А это у ей спросить надобно, – глухо ответил Матушкин, кивнув на девушку.
Все головы разом повернулись к ней. Люди зашептались, и Свете этот шепот показался змеиным шипением. Она стояла под немилосердными взглядами односельчан и чувствовала себя нагой.
Полина Яковлевна, стоявшая рядом с дочерью, коршуном налетела на Матвея:
– О чем толкуешь, Матвей? Девочка-то тут при чем?
Мужик, услышав это, запрокинул голову и разразился диким хохотом, который перешел в кашель, едва не сваливший с ног мужика. Сельчане, навострив уши, ждали, пока Матвей прокашляется и объяснит что к чему. Тот поднял злющие глазища на девушку.
– Цыгане это! Больше некому! – рявкнул он, – а эта – и его грязный палец ткнул в Свету – спуталась с ними, прошмандовка! Девочка, тоже мне! Да к ей каждую ночь цыган в окно лазит. Сам видал. Мать спать, а этот – шасть к дочери в койку.
Полина Яковлевна бросилась на мужика с кулаками, но тот увернулся и плюнул в девушку. Плевок угодил на грудь Светланы. Та постояла пару секунд и, развернувшись, ушла, чувствуя на себе липкие взгляды
