морозном сумраке, у крыльца дома культуры собралась небольшая очередь. Каждому хотелось оказаться первым рядом с урной, и, может быть, попасть на фото, в районной газете.
От их округа, как и везде, в Верховный Совет выдвигался единственный кандидат. Для предвыборной агитации лейтенант выучил наизусть биографию орденоносца, казаха, воевавшего в танковой части, и вернувшегося в родной колхоз. Тем не менее, начальник политотдела велел ему законспектировать и речь товарища Сталина:
– Мы получим печатную брошюру, – заявил капитан, – но дело не терпит отлагательств. Необходимо вести политучебу и после выборов. Каждый коммунист и комсомолец обязан познакомить личный состав и гражданских лиц с мудрыми мыслями товарища Сталина… – в зале собраний гремели аплодисменты, лейтенант слышал восторженные голоса: «Слава товарищу Сталину! Слава великому вождю, ура!». Лейтенант вздохнул:
– Увидеть бы товарища Сталина, собственными глазами… – вождь произносил слова медленно и размеренно:
– Что касается сорокового года, то в течение этого года в нашей стране было произведено пятнадцать миллионов тонн чугуна, то есть почти в четыре раза больше, чем в тринадцатом году, восемнадцать миллионов триста тысяч тонн стали, то есть в четыре с половиной раза больше, чем в тринадцатом году… – лейтенант едва успевал записывать цифры:
– Ничего пропускать нельзя, это слова великого Сталина… – он успел проголосовать с утра, до начала дежурства. Погода выдалась хмурая, метельная. Избиратели толпились в вестибюле дома культуры, под портретом товарища Сталина, тоже в военной форме. Районный торг развернул лотки, пахло свежей, горячей самсой. Буфетчица разливала чай, из титана.
Рядом с офицером тоже стоял чайник и блюдо с выпечкой. Повара на заставе служили хорошие, персонал баловали булочками и пирожными. Кусая рогалик с корицей, не отрываясь от тетради, лейтенант услышал вой ветра, за окном:
– Или это машина? Нет, кто приедет, с проверкой, в такую погоду? Да и время сейчас тихое… – в Китае шла гражданская война между коммунистическими силами, и сторонниками буржуазии, Гоминьдана, но граница СССР, как говорили бойцам, была неприступна. Контрабандистов давно не осталось. Войска следили, чтобы на советскую территорию не забредали кочевники, уйгуры и казахи. Многие участки границы до сих пор оставались уединенными, спрятанными среди скал и ущелий, сейчас заваленных снегом:
– Пришло распоряжение, по округу, дней пять назад, – вспомнил лейтенант, – якобы бандитские силы Осман-батыра могут предпринять прорыв через границу. Ерунда, что этому Осману делать в СССР… – офицер только из столичного приказа узнал имя казахского бандита.
Тарелка взорвалась аплодисментами, люди кричали:
– Да здравствует товарищ Сталин, ура… – диктор откашлялся:
– Передаем
