спокойные, слегка раскосые глаза женщины:
– До шрамов она красивой была, а сейчас у нее только глаза и остались. Под таким взглядом себя неловко чувствуешь… – Ворон не сомневался, что у Лауры не дрогнет рука: «Она мне нож в спину воткнет, глазом не моргнув. Она может и сама отсюда выбраться».
Ворон решил поменять планы:
– Надо найти немцев. Сначала выдам парочке карту, для отвода глаз, а сам доберусь до того оазиса, и пусть они посылают отряд, навстречу нашим голубкам… – сэра Николаса не интересовала судьба племянника:
– Немцы его убьют, но это их дело. Лауру я заберу себе, утешу ее. Она никогда, ни о чем не догадается… – шкура, закрывавшая вход в палатку, не колыхалась:
– Четвертый день он ее из постели не выпускает, – сэр Николас усмехнулся, – соскучился, за столько лет. Еду ей приносит, балует ее. Видно, что они любят друг друга… – он подумал, что племянник может оставить после себя ребенка:
– Но это не страшно. Мальчик или девочка меня отцом посчитают… – оружия у супружеской четы не имелось:
– Немцы их сразу скрутят. Главное, мне до их базы добраться. Впрочем, здесь недалеко. Джоанна тем путем на север шла… – сэр Николас уловил далекий лай собак. Сухо треснули выстрелы. Прищурившись, он разглядел на покрытом лишайником склоне холма спускающиеся по камням фигуры:
– Они сами сюда пришли. Нагнали племянника, туда ему и дорога… – сорвав со стола парусиновую скатерть, сэр Николас заторопился навстречу немцам.
Оказавшись на вершине горы, обергруппенфюрер Ганс Каммлер сначала не поверил своим глазам.
По дороге в Патагонию, на «Валькирии», Максимилиан показывал ему аккуратный рисунок, из старинной, растрепанной папки, в растрескавшейся обложке, темной кожи. Папку стягивала тоже древняя, корабельная бечевка. Хранились документы в сером, невидном ящике.
Максимилиан любовно перелистывал пожелтевшие страницы:
– Рисунки в стиле Леонардо, но папка более позднего происхождения, начала семнадцатого века… – автор рукописи набрасывал очертания крылатых ракет, парашютов и подводных лодок. Максимилиан рассказал легенду, о дочери Джордано Бруно, леди Констанце Холланд:
– Она не печаталась под своим именем, в те времена женщины так не делали. Но в Ватикане мне показали книги ее авторства… – по словам Макса, леди Холланд надежно зашифровала манускрипт.
Они разглядывали бережно хранимый Максимилианом эскиз Ван Эйка:
– Рисунок попал ко мне в руки до войны… – Макс подмигнул Каммлеру, – я его реквизировал, если можно так выразиться, у куратора нашего будущего музея… – куратор сбежал, всадив Максимилиану нож в поясницу. По словам врачей, холод замедлил кровотечение:
– Клинок короткий, средневековый… – Каммлер стоял, не в силах двинуться с места, – доктора
