техника, и так далее. Потом нас ждет маленькое путешествие… – Максимилиан не хотел, чтобы 1103 делала бомбу по соседству с его резиденцией. Пока он не собирался сообщать заключенной, что отправляет ее в Валгаллу.
Стоя перед зеркалом, он разглядывал едва заметные морщины, в уголках глаз:
– И вообще не собираюсь сообщать. Она все поймет, когда окажется на месте. Взлетная полоса у нас отличная, спасибо инженерам. Сейчас зима, корабль из гавани выводить не стоит, а все подводные лодки на юге. Посажу ее в самолет, Муха нас довезет до места назначения, а обратным путем займется другой пилот… – связавшись с начальником физической лаборатории, Макс приказал приготовить место для работы нового ученого. Обергруппенфюрер, сухо, добавил:
– По соображениям безопасности, видеть сотрудника вам запрещается. Связь будете держать через охранников… – 1103 могла попробовать склонить на свою сторону кого-то из ученых.
Он взялся за гребень. Густые, светлые, с легкой сединой волосы блестели в свете торшера, с абажуром муранского стекла:
– Охранники за ней проследят, она ничего не заминирует, и не взорвет. В любом случае, система радиоуправления не займет у нее много времени, а в Валгалле она тоже будет под присмотром… – на прощание Макс обещал 1103 праздничный ужин:
– Я навещу тебя завтра вечером… – он провел губами по хрупкой шее, белеющей над воротником халата, – приготовлю стейки, выпьем хорошего бордо. Я сварю тебе кофе, такой, как ты любишь… – он указал глазами на дверь в спальню:
– Уложи детей, чтобы нам никто не помешал… – ноздри слегка дрогнули, она ничего не ответила:
– Я буду приезжать к ней в Валгаллу, – хмыкнул Макс, – даже когда я найду Цецилию и привезу ее сюда, на юг. Одно другому не мешает. 1103 не должна, что называется, выходить из-под надзора. Как говорят русские, в тихом омуте черти водятся… – он вздохнул:
– Тридцать восемь лет. Но я еще молодой мужчина, я выращу и племянников и детей. Цецилии всего двадцать, у нас будет большая семья. Она могла бы сейчас лежать в госпитале… – Макс почувствовал тоскливую боль, – я бы не отходил от нее, взял бы на руки нашу дочку или сына… – приехав в больницу, он обнаружил, что сестру перевели в родильный зал:
– Все идет, как надо, – успокоили его врачи, – ребенок крупный, но графиня здоровая, молодая женщина, и у нее вторые роды… – именно этого Макс и боялся:
– Она может вспомнить о ребенке Холланда, впасть в депрессию, как это называют доктора. Ладно, урода мы пока не умертвили, отдали его матери. Кормящая женщина под рукой, мы справимся… – позвонив в комплекс, он разрешил зятю приехать на остров:
– Вы, все-таки, отец… – сварливо сказал Макс, – ваше место рядом с женой… – с Мухой они столкнулись на причале, в вихре стылой, мелкой метели. Зять шмыгнул носом:
– Моя записка, о встрече с партайгеноссе Рауффом. Он сейчас ужинает,
