о чем-то. Я еще подумал, что надо с этим разобраться… – Макс решил, что сам поедет на восток:
– Покойный Отто рекомендовал зеленый чай и женьшень, для улучшения памяти. Средства, действительно, помогли. Разумно будет навестить места, откуда все это привозят… – он положил конверт во второй карман:
– Ладно, пока я жду Вальтера, я перечитаю послание. Барбье ничего не писал прямо, но мне что-то показалось подозрительным… – Максимилиан повертел хронометр, от Panerai. На обратной стороне часов виднелась гравировка:
– Массимо, другу и соратнику по борьбе, от Черного Князя. Рим, 1942… – князь Юнио Валерио Боргезе, командир десятой штурмовой флотилии итальянских военно-морских сил, сейчас сидел в союзной тюрьме:
– Но его скоро выпустят, – весело подумал обергруппенфюрер, – у него короткий срок, всего пять лет. Валерио не посчитали военным преступником. Он солдат, он выполнял приказы… – Боргезе возглавлял лучшее в Европе подразделение водолазов-десантников:
– После капитуляции они не сложили оружия, занялись борьбой с партизанами, на севере, но это тоже было военное задание… – часы Panerai носили водолазы, в соединении приятеля:
– Валерио нам тоже пригодится… – Макс забрал с камина серебряный портсигар, – надо составить картотеку, не только на бойцов из рейха, но и на тех, кто может быть полезен среди наших бывших союзников и сателлитов. В Японии, в Испании, в Венгрии… – он, на мгновение, закрыл глаза:
– Не сейчас. Сначала работа, а потом я найду Цецилию. Она меня любит и ждет… – заперев дверь апартаментов, он пошел в библиотеку.
На тарелке, мейсенского фарфора, аккуратно сложили ломтики испанского манчего, любимого Максом французского бри и местных, овечьих сыров, с фермы «Орлиного гнезда». Солдат, с кухни, принес фиников, и особых, овсяных крекеров, по рецепту покойного брата.
Максимилиан зажег спиртовку, водрузив на нее серебряный кофейник. За отдернутыми шторами кружился мелкий, неприятный снег, но в камине горел огонь. В отдельном шкафу стояли труды арийских философов и историков. На резном пюпитре возвышалось тяжелое, подарочное издание «Майн Кампф», в переплете с позолотой. Три года назад флотилия привезла на юг подшивки «Сигнала» и «Фолькишер Беобахтер», брошюры общества «Лебенсборн», издания «Аненербе». В простенках повесили портреты фюрера и нюрнбергских мучеников.
Ожидая, пока закипит кофейник, Максимилиан поинтересовался у приятеля:
– Ты не слышал о таком Ноймане, танкисте? Его арестовали союзники, после покушения на бургомистра Аахена. Он бежал из тюрьмы, добрался до Мадрида… – Нойман и оказался тем, что беспокоило Макса в письме Барбье:
– Клаус сообщает, что его арестовали, в Берлине… – Максимилиан нашел нужные строки, – с несколькими товарищами, застрявшими на восточной территории. Клаус поручил ему ликвидацию Моллер, однако гамбургской группе не удалось
