на первый раз… – провожая взглядом незнакомку, думала Мелена И. Сидоровна. – Дай-то Бог», – перекрестившись, нажала кнопку лифта.
Услышав, что дверь открывается, Сергей повернул голову, спросил:
– Это ты, Мышонок? Ты что-то забыла? – Сделав пару шагов, он увидел вошедшую жену. Она, шумно дыша, раздевалась и сделала вид, что не расслышала ничего, сказанного мужем. А он сделал вид, что обращается к ней и очень рад её возвращению. Стал вежливым и внимательным, помог повесить пальто и отнёс сумку на кухню. Стал расспрашивать: что да как? Тут и мать пришла.
Устроившись на кухне за столом, Лена рассказала о кончине их дочери и сестры, о странном её предсмертном желании и участии в дальнейшей жизни её мужа. И ещё рассказала о необыкновенных похоронах, где вместо молитв и прощальных речей звучала музыка и отовсюду слышались трели птиц. И ещё важная деталь – очень много цветов, очень… И их всё несли и несли… А потом, когда уносили Риту от дома, перед всей процессией устилали дорогу роза-ми. И все шли по живому ковру. Все шли молча, не надрывая голосовые связки, и в то же время каждый мог услышать шёпот рядом или впереди идущего человека. Неудивительно, даже сама природа откликнулась, когда шла эта грустная процессия. День был пасмурным и тоже грустным. Небо нависло, раздулось, и все ждали дождя, но его так и не случилось. Гром пронёсся по всему небу, приказывая своим подданным (тучам) терпеть и ждать. Случайные люди останавливались и скорбели вместе с идущими. Казалось, что весь город плачет. Плачет и прощается с этой прекрасной женщиной. Можно подумать, что она была известна всем и каждому. Но, конечно, это было не так, просто она была хорошим, отзывчивым человеком. Горожане не помнят такого случая, чтобы Рита не выслушала кого-то, или отказала в их просьбе, или уж тем более оставила без ответа поднятую тему. В Белом доме служащих много, но таких, как она, можно по пальцам перечесть. А теперь вот – на одного человека стало меньше.
Сергей, тупо уставившись в пол, молчал. Просто молчал. Он и подумать не мог, что будет всё вот так. Так, а не по-другому…
Мать устало плакала. У неё не было сил стирать слёзы, бежавшие из выцветших глаз. Про-сто не было сил… А слёзы всё катились и катились по морщинистым бледным щекам. Когда умирают близкие люди, всем становится их очень жаль. А если умирает хороший человек, то жаль становится вдвойне. Тогда родные поднимают глаза к небесам
и спрашивают: «Куда же ты, Господи, смотрел? Всё могло быть иначе». Они долго находятся как бы в оцепенении, не веря в произошедшее, но понимая, что это не сон. А душа их самого близкого человека находится уже далеко. Она тихо отлетела в иной мир и предстала престолу Всевышнего в сиянии той любви, которой была полна на земле.
И только за поминальным столом послышались запоздалые раскаяния и причитания.
– Жить или не жить, это не мы решаем, – сказал Сергей, отправляя в рот порцию спиртного. – Время лечит любые раны. И чем больше и быстрее оно проходит, тем меньше они, эти раны, становятся. Это чувство просто притупляется.
