во время капельницы. Я едва успела закидать её пелёнками, не давая растечься по всей терапии, как пёс начал щедро блевать жижей, похожей на кровавый кисель. После их ухода, кабинет погрузился в жутчайший коктейль из запахов: специфический аромат эвакуированных из организма парвовирусных выделений щедро смешался с едкой хлоркой и озонистым ароматом кварцевой лампы, рядом с которой я повесила свой напрысканный дезинфектантами халат. На входной двери полчаса висела грозная надпись, где жирным красным маркером значилось: «Кварц опасен для глаз! Не входить!» с нарисованным, не менее красным, слезящимся глазом. Этот глаз наглядно демонстрировал, что будет у того, кто захочет «просто спросить», пытаясь вломиться без вызова.
Остаток смены я вожделенно расчёсывала красные пузыри на руках и лице, констатировав аллергию на запахи хлора. Для кошек он, кстати, тоже ядовит. Озон ядовит тоже, поэтому кабинеты пришлось проветривать.
– Жареными микробами пахнет, – мечтательно озвучила Аля свои ассоциации с запахом кварца.
По её мнению, когда рана при обработке щиплет – это, оказывается, тоже микробы, которые «дохнут в страшных муках».
* * *
…Вот уже ночь, выходной, дома, и я, вместо того, чтобы мило похрапывать и пускать слюнку на мощном мужском плече, смотрю вебинар про стареющих кошек. Основная мысль – что у старых кошек надо рутинно брать кровь на тироксин, и что теперь есть корм для кошек, больных гипертиреозом.
«Н-да, тяжёлый случай. Пожалуй, мужчина необходим срочно…», – замечает внутренний голос где-то на задворках, параллельно осознанию того, что и корм при гипертиреозе кошек – это далеко не панацея.
Глава 4. ЧМТ16
Заворот желудка – это заболевание ночное. Царство вагуса17 (П.Р.Пульняшенко).
Наш городской филиал работает круглосуточно, моя смена – ночная, и вечер встречает традиционно полным холлом народу. Это и повторники, которым назначены процедуры два раза в сутки, и те, за кем владельцы наблюдали весь день, в надежде, что всё пройдёт само, и те, кого обнаружили блюющим или дрищущим, придя домой после работы.
Ночная смена у меня сегодня вместе с Серёгой: я выхожу как терапевт, он – за хирурга. Работать с ним одно удовольствие – это один из тех опытных, молчаливых врачей, которые говорят строго по делу.
Сергей среднего роста, с короткими, взлохмаченными волосами, одет в слегка помятый халат, из кармана которого всегда торчит какой-нибудь шприц – или пустой, для раздувания манжетки интубационной трубки, или, перед операциями, с чем-нибудь вкусным, набранным для дачи премедикации. Смеётся Серёга крайне редко – вынужденный циничный юмор, присущий хирургам, делает его харизматичным, а редкие шутки просто убойными.
С удовольствием приходится признать, что хирургия – его призвание, особенно, что касается сборки в первоначальное состояние
ЧМТ – черепно-мозговая травма.
Вагус – блуждающий нерв. Он очень длинный, идёт от черепа до середины желудочно-кишечного тракта, – отсюда и название.
