запутались. Вследствие чего многое оказалось вообще выброшенным из логики. – Тот же термин «вещание» – это ведь, согласно закону, не более как «распространение продукции средства массовой информации», в то время как для периодических печатных изданий, аудио– и видеозаписей программ словом «распространение» обозначена продажа. Получается, что в первом случае продукция предоставляется бесплатно, хотя на самом деле, как уже отмечалось, оплата предусмотрена опосредованная. – Изъян обнаруживается и в термине «продажа» – в том смысле, что она уравнена с «подпиской». Ведь через «продажу» потребитель может взять или получить товар сразу, а по закону о СМИ распространяется, то есть продаётся только готовая продукция (тираж). Подписка же проводится раньше – задолго до изготовления продукции; это всего лишь договор с условием предварительной оплаты.
Дальше – ещё больше. Целый пласт материалов и сообщений, названных в законе «иными», не учитывается на тиражи, то есть – как продукция СМИ и термином «распространение» не охвачен. Из-за чего можно предполагать, что для него, видимо, предусмотрены демонстрация или транслирование (вещание), то есть как раз те направления, по которым устремлённость «чистой» информации к потребителю наиболее «естественно» «зрима» и наиболее понятна. Речь-то идёт о вполне серьёзном и по-настоящему массовом, «размещённом» «по времени вещания» с наибольшим «размахом», – о кино– и телефильмах, спектаклях, спортивных отчётах и репортажах, концертах и проч. Однако на территории закона поступать по «свободному» желанию или предположению – не годится. И значит не нужно вообще ничего предполагать. Но в таком случае «иные» не надо бы называть массовой информацией.
И всё это – из-за отказа признавать СМИ-товаром содержательность массовой информации, информативное как непосредственно сам товар. Скатывание до такой прозаичности нашему законодателю, наверное, даже не казалось достойным внимания. Почему в законе и говорится о свободе массовой информации только в том её наполнении, откуда совсем просто перейти к свободе продукции в виде отдельных средств как носителей массовой информации, иначе говоря – к свободе форм, а не содержания. Эту мистификацию полнейшего успеха по урегулированию «поведения» предмета массовой информации позже из тех же невнятных соображений отразили и в конституции – провозглашением гарантии свободы. И неужто в закрепление успеха полагалось отказываться от столь безусловно возвышенного и уже только тем – приятного «результата»?!
Теперь видно, почему лоббирующим надо было постоянно удерживать себя и не отвечать на этот простой житейский вопрос утвердительно. Стоило это сделать, и совершенно по-другому нужно было бы устанавливать отношения с неограниченным кругом. В пределах которых, кроме функциональных действий, уже применяемых, возможно, было бы выделено место для ещё одного из их ряда – потребления. С которым уже не могла бы не быть прочно увязанной
