бедственность даже государственных СМИ. Хотя в таких случаях помощь разбрасывалась на всех, но по-настоящему она обеспечивала выживание отнюдь не «оппозиции», а только изданиям и каналам, учреждённым структурами власти. Можно сослаться, как на пример, на федеральный закон «О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации» № 191-ФЗ от 01.12.95 г.
В условиях кризиса он давал СМИ некоторые налоговые послабления на три года. Времени оказалось мало, чтобы кому-то стало легче, и тогда ещё в течение нескольких лет отдельные льготы приходилось лонгировать на правовом уровне. Покровительство властей по отношению к своим изданиям и каналам при этом, конечно же, не прекращалось, так что им досталась и наибольшая выгода от предоставлявшихся льгот.76
В таких условиях частные СМИ могут рассчитывать на успех, если только у них есть возможность бросать на покрытие своих расходов немеренные заёмные или получаемые от сомнительных спонсоров средства. Успех тут обречён быстро истаивать, ибо сторонний интерес как правило краткосрочен и вообще не может считаться надёжным подспорьем. И в конкурентной борьбе верх неизбежно одерживает государство.
Эту полную драматизма сферу взаимоотношений, в которой постоянно участвуют СМИ, их учредители и лоббисты, закон о СМИ совсем не затрагивает, как бы из нежелания ущемить предусмотренный в нём «дух свободы». На самом же деле в результате этого ущемление не устраняется, а только приобретает явно выраженные хмурые черты. Свобода, усечённая самим фактом наличия тиражей, сплошь и рядом подвергается разрушению ещё и несовершенной практикой их формирования. И по существу отсюда нередко исходит всё оппозиционное к власти – как в СМИ, так, в немалой доле, и в обществе. В том числе оппозиционное, исходящее будто бы от независимости, но такой, которая приобретается через продажность.
Многими и в России, и за рубежом не забыты ещё разборки с телеканалами НТВ и ТВ-6 (2002 г.), а точнее говоря – с посягательствами государства на их «несобственную» («уступленную» за определённые идеологические услуги спонсором) собственность; ярчайшим образом они отразили существующую конфронтацию как раз в отношении разных возможностей доступа к аудитории. Перед лицом грозной конкуренции со стороны государства эти каналы оказались не в состоянии удерживать предыдущую достаточно высокую планку «тиражности» – в виде коммерческой или деловой активности.
Противопоставленная же ими шумливая истерика о закате свободы слова и гласности – якобы как для них самих, так и для всей российской медиа-индустрии в целом – была излишним и пустым жестом77, поскольку ощутимо давало себя знать ограничение свободы СМИ, заложенное в «тиражность» отнюдь не властью, а законом о СМИ.78
Выделяя эти конфликты из ряда других, следовало бы обратить внимание, пожалуй, только на необходимость извлекать из них трезвые серьёзные
К числу «широких» жестов надо отнести и норму из закона о СМИ об освобождении средств массовой информации от налоговых платежей в течение первых двух лет с момента выпуска продукции в свет (в эфир). Эту норму сразу же удалось легко смять налоговым законодательством и федеральными нормативными правовыми актами, по которым СМИ освобождались от налогообложения только в части формируемой прибыли. Остальное безжалостно изымалось. – Тут дело свелось даже не ко льготе, мало помогавшей редакциям обрести устойчивое положение на старте их деятельности, а к настоящей экономической ловушке для них. Поскольку в случае прекращения деятельности до истечения тех самых двух лет редакции в соответствии с законом о СМИ обязаны целиком возвратить сумму предоставленной льготы в государственный бюджет.
Кстати, такой же тарарам на весь белый свет устроила ещё в первый год действия закона о СМИ редакция газеты «Известия». Повод был сходный своей «мизерностью» и «вещественностью»: Верховный Совет РСФСР вознамерился отобрать у неё имущество – чтобы распорядиться им самому.
В то время «Известия», «подлаживаясь» под «результаты» августовского путча, вовсю рекламировали свою якобы независимость. Это, конечно, было обманом, поскольку редакция, хотя и имела уже новое, не вполне государственное учредительство, но продолжала исправно получать крупные дотации от государства. Был даже целый список таких «независимых», но «избранных» центральных и московских изданий (в дополнение к 250-ти учреждённым государством), составленный бывшим министром печати Полтораниным, которым дотации перепадали за их верное услужение новой демократии, то есть – победившему Ельцину (разумеется, отдельным из них, как в некоторой степени, вероятно, и «Известиям», удавалось только имитировать преданность – «через» «независимость», угождая кому-то другому).
Верховный Совет прекрасно знал эту нечистоплотную ситуацию, почему и считал «законным» (по его «естественным» понятиям и аппетитам) получить взамен имущество редакции, – «дабы» уже без утайки (его «честное» поползновение!) было видно, что из себя «Известия» представляли на самом деле…
Думается, не будет лишним упомянуть и о тех поистине огромных преимуществах, которые «манной небесной» сыплются на все эфирные СМИ, «меряющие» производимую продукцию в виде отдельных выпусков их программ узаконенной тиражностью.
Какой можно ждать финансовой отдачи при «тираже» продукции в одном экземпляре? Сколько угодно большой, если тому будет сопутствовать её востребованность, популярность. И совершенно никакой – при их отсутствии.
Обычно неопределённые ожидания мало учитываются при «закладывании» дохода в учётной политике предприятий. В данном же случае из-за того, что объём распространения информативного не учитывается, доход можно фиксировать только наобум, символически. Он и устанавливается не как для «всех остальных», а именно как символический. Что соответственно очень легко превращается в синонимы: «самый малый», «предельно маленький» и т. д.
В условиях практического хозяйствования это означает возможность постоянного ухода от налогообложения при «попустительстве» закона и, как следствие, – к переходу в стадию «ожирения», а нередко и – в манию величия, когда на любую, хоть от кого поступающую претензию «можно» реагировать как на ущемление прав и свобод.
Тиражности вообще допускается теперь не уделять сколько-нибудь серьёзного внимания, тем более, что эфирные СМИ хором божатся, будто вся их прибыль формируется исключительно от размещения рекламы. Но пусть эта благообразная выдумка никого не обманет! – Ведь реклама «следует» не за своей востребованностью, которая из-за назойливых приёмов преподнесения и других атрибутов беспардонного насилия над потребителями неизбежно падала бы до нуля, а – за популярностью программ эфирных СМИ.Разумеется, ещё также и – за потворством рекламодателям со стороны самих СМИ. – Именно здесь в наибольшей степени проявляется так называемая продажность СМИ, от которой они всегда отчаянно открещиваются, опять же под прикрытием чьей-то вины в нарушении их свобод.
Отсюда и фантастические сверхдоходы, получаемые (зарабатываемые?), в частности, каналами телевидения и столь же фантастические выплаты телеведущим, «звёздам» и другим участникам «цивилизованной» медийной мистификации. Хорошо здесь виден также и чёрный, серый и прочий нал. Как много его гуляет на эфирных каналах, показывают бесконечные их переделы между собственниками и претендентами в собственники, в том числе – с подключением к этому болезненному процессу наёмных (оплачиваемых из тех же налов) убийц…
