объявлялась продуктом эксплуатации, т. е. ограбления трудящихся. Реализуя лозунг В. И. Ленина «Грабь награбленное!», придуманный им в январе 1918 года, представители новой власти повсеместно конфисковывали имущество «богатеев». Кроме того, новые власти отменили льготы в области военной службы для меннонитов.
Сам Г. Фаст как очевидец христианского подвижничества в советский период характеризовал отношение к Богу в СССР так:
«В данном случае к власти пришли убежденные атеисты, неистово ненавидящие Бога, многие прямо заявляли: „Бог – мой личный враг“. Не надо думать, что там просто сменили капитализм на социализм, монархию – на Советы. Идея же была, что мы рай-то построим и Бог-то есть. Только Бог – это классики марксизма-ленинизма. И Троица была – Маркс-Энгельс-Ленин. И Писание было – их творения. И соборы были – съезды партийные. И крестные ходы – демонстрации. И иконы – транспаранты. И мощи – мавзолеи. Это была неорелигия – жесткая, антихристианская. Конечно, этот эксперимент был обречен. Он обошелся стране десятками миллионов убитых и репрессированных, разрушением всех основ общегосударственной и национальной жизни» [Буренко].
Результат не заставил себя ждать. Меннониты стали массово покидать места, в которых их семьи жили по 3—4 поколения: одни добились разрешения на отъезд за пределы СССР, другие переезжали на южные окраины Советского Союза – в республики Средней Азии, где контроль за ними был слабее. Но были и те, кто не захотел покинуть новую родину и рискнул остаться.
По-разному сложились судьбы родственников матери Геннадия Фаста – их разметало на тысячи километров друг от друга. Ее дядя по материнской линии Абрам Вибе (1880—1950) продал свое успешное хозяйство в годы НЭПа и эмигрировал в Канаду в 1924 году, так как хорошо представлял дальнейшее развитие политической ситуации в стране. Семьи ее тетки по материнской линии Маргариты Зуккау (1875—1935) и двоюродного дяди Корнея Вибе были раскулачены и высланы в Архангельскую область, в тайгу: «На сборы дали всего несколько часов, не велели ничего с собой брать, кроме самого необходимого. Всех на станции загрузили в маленький телячий вагон, в котором ехало еще четыре семьи, и отправили на север. Две недели длилось мучительное путешествие в душном вагоне, в котором все окна были заколочены, и нельзя было никому выходить. В апреле 1930 года состав со спецпереселенцами остановился на „836 км“ Северной железной дороги. Это в 300 километрах южнее от Архангельска. Когда их заставили выгрузиться, вся платформа оказалась заполнена малыми детьми. Словно раскулачивали не взрослых, а детей. Здесь были русские, немецкие, мордовские, чувашские, татарские и эстонские семьи, высланные из Самарской губернии».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
