style="font-size:15px;"> Глазами.
Смеяться может, а улыбаться нет.
Так хорошо!
Дикие просторы, дикие племена.
Кислое пиво, жареное мясо.
Грубые шутки, пламя костров, горящие города и штурмовые лестницы к стенам.
Легионеры любят Антония.
Антоний любит легионеров.
Сенат.
Мутный после попойки взгляд бежит по белым пятнам на скамьях.
Рядам белых пятен.
Пятна ревут, Цезарь вне закона, и глаза наливаются кровью.
Кровь льется вокруг, он сам в крови, своей и чужой.
Ее уже не отмыть никогда, но кто ж знает то, боги!!
Скачка, трубят горнисты, ритмично всплывают золотые Орлы над колонной.
Ледяная вода Рубикона кусает щиколотки, конь замирает на миг, фыркает и делает шаг вперед.
Они перешли его, и нет обратной дороги для всех.
Фарсал.
Еще вчера, буквально ведь пили в обнимку с Лабиеном у костра в Галлии.
Стояли под градом камней из пращ.
А сейчас его конница летит вперед, и красный плащ обнимает плечи Лабиена.
И плечи Антония обнимает красный плащ.
Они все тут в красных плащах сегодня, с обеих сторон.
Бежит разбитая конница, бежит Лабиен, и Цезарь смотрит с седла на шеренги мертвых.
Мертвый Цезарь.
Зачем все это??!!!
Он мечется по дому, круша на пути все.
Зачем???!!!
Колесо крутится, и нет другого пути.
Не выйти, не слиться с толпой, не укрыться в тени.
Консул Антоний.
Заговорщики Брут и Кассий.
Убийцы.
Мальчишка-наследник, Октавиан.
Их войска вместе, и снова красные плащи заполонили поле.
Филиппы.
Мертвый Кассий, мертвый Брут.
Мертвый Цицерон, мертвый Катон, мертвый Помпей, мертвый Лабиен…
Боги, почему столько мертвых вокруг, он ведь просто хотел пить у костра, глядя, как луна падает в реку за лесом и выползает розовый шар солнца!!
Разделенный Мир.
Толпа машет и ликует.
Он воздел руки, и звук его имени, выкрикиваемый тысячами глоток, вибрирует в воздухе!
Наполняет счастьем каждую клетку, рвет грудь!
Он раскидывает руки, будто обнимает их всех, и они ревут, протягивая руки к нему!
Он хочет идти к ним, сорвать золотой венок, отшвырнуть плащ Триумвира, разогнать ликторов!
Пить, хохотать на лавке в уличном театре с полуголой девкой на коленях!
Октавиан дотрагивается до локтя…
Улыбка слетает с лица, волшебство умирает.
Он идет между мраморными колоннами дворца, и эхо шагов уныло стучит в ушах.
Сирия.
Снова Сирия.
Цари и Царьки на коленях.
Города и Государства у ног.
Восток
