сходство, но теперь догадался, что это его дед.
– Я догоню, – сказал он Франсуа.
– Bonne chance.
Франсуа отошёл и подставил плечи своему телохранителю. Тот набросил на них ненужный шарф.
– Я не справился с заданием, Жак? – не оборачиваясь, спросил Франсуа.
– Боюсь, что нет. Вы его напугали.
– Я был честен и прям, как просил об этом мой друг. Что касается страха, он не повредит – у юного месье знакомые аппетиты, – Франсуа довольно ухмыльнулся. – Снимаю шляпу перед Джун: она нашла остроумный способ их нейтрализовать.
– Вы заключили с ней пари? – строго спросил Жак.
– Нет. Я знал, что ты этого не одобришь.
Жак удовлетворённо поправил шарф и, поклонившись, пропустил Франсуа вперёд. Я поймал себя на мысли, что за последние дни со мной произошло чересчур много событий. Не по-Литтонски странных и сменяющих друг друга, как в заказанном мной калейдоскопе.
– Это вы её убили?! – раздался за спиной вопль Олли.
Он схватил старика за куртку, собираясь вытрясти из него остатки жизни. Перед моими глазами возникла Кристин Гаррисон, передающая меня другой семье. Я бросился к драчунам, но старик обошёлся без моей помощи.
– Я продлил её жизнь, – ответил он, с лёгкостью высвобождаясь из лап Олли. – Если бы не наше вмешательство, здесь были бы другие даты.
Я опустил глаза и обнаружил, что на земле, в изголовье цветов, лежит временная табличка с надписью: «Элен Натали Блум. Февраль 10 1956 – Июль 11 1991.» Я перевёл взгляд на старика и почувствовал, что сам хочу его прикончить.
– Но если ваше лечение ей помогало, почему она умерла? – прогремел Олли. – Почему?!
– Признаюсь, я сам не понимаю, – виновато ответил старик. – Для этого не было никаких предпосылок – последняя терапия прошла очень успешно. Звонок Элен стал для меня полной неожиданностью.
– Результат вашей терапии на лицо: мои дети потеряли мать.
– Мне очень жаль. Но поверьте, это произошло не по моей вине. Все варианты развития событий заканчивались одинаково. Наши специалисты тщательно их изучили.
– Не пудрите мне мозги! – взревел отец. – Я хочу получить историю её болезни и проконсультироваться со специалистами. А потом – подать на вас в суд!
– Это ваше право, – кротко согласился старик. – Только боюсь, вас объявят лжецом. Или сумасшедшим.
– Это меня не волнует, – Олли зловеще оскалился. – Заодно, мы разберёмся, почему она столько лет скрывала от меня правду. Это ведь вы её заставили?
– Нет. Каждый раз, когда она посещала нашу клинику, я настоятельно советовал всё вам рассказать.
– Почему же она этого не сделала?
– Думаю, не хотела вас расстраивать.
– Допустим. Но если сердце было настолько плохим, почему ей не сделали пересадку? Почему вы не поставили её в донорскую очередь? Я бы нашёл деньги, сделал всё… – недоговорив, отец
