у передней стенки отсека, а тюремщик отправился в пилотскую кабину.
– Значит, Высокий Замок.
– Очевидно.
– Будем любоваться Западным побережьем сверху. Красиво, наверное. – Ноксмен почти натурально изобразил присутствие духа, его выдавали только глаза, полные чёрной тоски.
Загудела и начала раскручиваться турбина, а за ней и несущий винт, поднялся несусветный грохот. Ноксмен пытался его перекричать и активно жестикулировал прикованными руками; Фишер отрицательно помотал головой, тогда его спутник в последний раз шевельнул ладонью и угомонился.
Аппарат оторвался от стеклосфальта площадки и, увлекаемый тянущими винтами, начал одновременно набирать высоту и скорость. Земля вскоре скрылась за нижней кромкой иллюминаторов, но с помощью навигатора можно было увидеть, что они летят почти строго на запад и постепенно набрали скорость двести пятьдесят миль в час; правда, так быстро винтокрыл нёсся лишь несколько минут. Имплантроника вдруг заработала с перегрузкой, у Фишера загудела голова, вид Ноксмена говорил, что и у него тоже. Впереди замаячила тень чего-то крупного; когда винтокрыл сделал левый разворот, мимо иллюминаторов промелькнула серебристая фасеточная поверхность какого-то купола.
Они были в десяти тысячах футов над уровнем моря, но их рейс явно заходил на посадку. Серебристый купол навис сзади; винтокрыл с еле слышным жужжанием выпустил шасси и коснулся колёсами какой-то площадки. Задняя аппарель опустилась, зажимы разомкнулись, над выходом вспыхнула зелёная надпись «покинуть машину».
Им предлагали выйти на узенький, обнесённый ажурными перильцами пирс, висящий прямо в воздухе. Ноксмен, дико вытаращив глаза, отрицательно мотал головой. Фишер тоже медлил, пока его плечо не сжала больно механическая четверня – вытянувшийся со своего места бот свободной рукой указал на выход и подтолкнул пассажира. Выскочив, Фишер поспешно схватился за перила: казалось, тугие потоки воздуха от винтов вот-вот сдуют сначала робу, а потом и её обладателя вниз. Ноксмен упирался до последнего, а когда бот всё-таки вышвырнул его, как таракан подполз к перилам и обнял первую попавшуюся стойку, а вторую обхватил ногами. Винтокрыл, захлопывая аппарель, полетел прочь; механический грохот сменился посвистом ледяного ветра.
– Я боюсь высоты! – истерично выкрикнул Ноксмен.
Фишер ошалело осматривался по сторонам. Побережья не было видно, даже на горизонте, хотя они улетели не так уж далеко; небо было везде: бесконечная голубизна простиралась в стороны, вверх – и вниз; только за спиной горел на солнце серебряный купол, как оказалось, дирижабля. Пейзаж, конечно же, был более чем наполовину иллюзорным, графический сопроцессор надрывался, отрисовывая грандиозного масштаба виртограмму; воспроизведение шло принудительно, и отключить его было невозможно. Сам дирижабль, похожий на летающую тарелку размером со стадион, по-видимому, был настоящим, а пирс с посадочной площадкой, на котором оказались зэки, был его единственной выступающей частью.
– Пошли отсюда, пока не замёрзли!
