скончался, и его предприятие зачахло. Впрочем, у него появились последователи: например, помещик Алексей Федорович Ребров, организовавший в 1828 году плантацию шелковичных деревьев на базе своего ставропольского поместья и мануфактуру по обработке шелка. Московские скептичные фабриканты лестно отзывались о сырце Реброва и, между прочим, отметили, что «оный по тонине его превосходит даже итальянский». Похвала более чем высокая.
В Закавказье шелкоткачеством занимались и местные мастера, еще до того, как они стали подданными Российской империи. Мануфактуры находились в Шекинской, Ширванской, Карабагской и Кубинской провинциях. Общий объем производимого шелка составлял около 15,5 тысячи пудов. Но был он дурного качества и служил местным жителям «к прокормлению, а не к обогащению». К началу 1840-х годов качество шелка заметно улучшилось, закупать его стали больше – до 20 тысяч пудов ежегодно. Пресса сообщала: «Кавказские шелки более и более входят у нас в употребление, так что они теперь составляют почти две трети всего количества шелку, расходуемого внутри России»[139].
Существовало в персидском Закавказье и производство хлопковых тканей – кустарное, хлипкое, «на прокорм». Оно тоже заинтересовало наших чиновников от торговли, надеявшихся улучшить мануфактуры и в недалеком будущем начать получать барыши. Они крепко верили в то, что не 100 тысяч, а целый миллион пудов хлопка можно производить в персидском Закавказье, недавно присоединенном к России.
Русское правительство старалось во что бы то ни стало сократить товарообмен и торговлю между османами и пограничными с Турцией кавказскими провинциями. Приняли, к примеру, вполне здравое решение улучшить дороги, соединяющие местечки с крупными торговыми центрами Закавказья. В 1837 году проложили «удобную аробную дорогу» между Ахалцихом и Гумрами, чтобы местные жители меньше ездили в Карс, куда путь был удобнее и безопаснее. Главной же задачей нашего министерства торговли было «вытеснить посредством закавказских путей, из Эрзерума и Персии, английские и другие европейские изделия, привозимые туда через Требизонд». Для этого увеличивали приток российских товаров на Кавказ, в том числе с помощью отмены пошлин, а также улучшением путей сообщения между городами. В 1832 году правительство приняло новое положение о закавказской торговле, дополненное позже некоторыми статьями. Оно активизировало коммерческую деятельность в этом регионе. Если в начале 1830-х годов общий товарооборот составлял всего 2819 рублей серебром, то в 1845 году – уже 4681 рублей серебром[140].
Крымская война в русской моде
В 1853 году, несмотря на то что Россия вступила в войну с Турцией, русское общество не питало негативных чувств к османам. Война шла где-то далеко, в Крыму и на Кавказе, захватывающей пьесой разворачивалась на театре военных действий, а публика шелестела программками – страницами столичных газет, сообщавших о новом акте военно-патриотической драмы. Словом, турки были не страшны и потому не
«Шелк и шелковые изделия» // Библиотека для чтения, 1847. Т. 82. – С. 11.
«Закавказская торговля» // Библиотека для чтения, 1848. Т. 86. – С. 11.
