уважаемая, впредь не оставлять верёвок без присмотру.
– Тоже мне, умник нашёлся! – насупилась она и обиженная пошла в дом.
– Ух, лихо Вы всё раскрыли, Василий Кириллович! – радовался Иван, – Можно возвращаться в управление.
Аладьин почесал подбородок:
– Если честно, меня смущает эта куча земли. Она не вписывается в общую грязь на дороге. Словно её просыпали здесь. И сделали это именно ночью, поскольку на ней отпечатался след вора. А, может, она просыпалась из их груза?
– Что ж Вы полагаете, что мужики землю везли? – удивился Иван и рассмеялся, – Да на чёрта бы она кому сдалась! Вон её кругом сколько!
– Может быть, она какая-нибудь особенная? – Аладьин присел и начал разгребать землю руками.
Кое-где в ней попадались мёрзлые комочки, глинистые прожилки и крошечные крупинки, похожие на чешуйки слюды. Аладьин вынул из кармана платок и завязал в него горсть земли. Выпрямился, отряхнул руки и сказал:
– Едемте в управление.
Плотник Кузьма встретил их широким жестом руки:
– Ну, господа полицейские, принимайте работу.
– Ух, ты! – восхитился Иван, разглядывая новый стеллаж во всю стену от полу до потолка.
– Молодец, Кузьма, – Аладьин уважительно пожал плотнику руку, – Не подвёл. Мастер!
– На том стоим, барин, – гордый собой задрал бороду плотник.
– Мы сюда теперь все папки разложим? Да? – догадался Лепихин, – А шкаф куда?
– А выбросим эту рухлядь, – предложил Аладьин, – К чему он теперь? Столько места занимает.
– Да что Вы, барин? – всполошился плотник, – Шкаф-то хороший. Старый, добротный. Лаком покрытый.
Василий наклонился к Ивану:
– А чей шкаф?
– А бес его знает, – развёл тот руками, – Сколько служу, он всё тут стоит.
– Слушай, Кузьма, а забирай его себе! – широким жестом разрешил Аладьин.
Плотник оробел:
– Как, забирай?
– Считай, что это оплата за твою работу.
– Что ты, барин, я столько не наработал. Шкаф-то, почитай рублей десять стоит!
– Забирай, Кузьма, – настойчиво повторил Василий, – Пока я не передумал.
– Заберу! – тут же согласился плотник и засуетился, – Вот спасибо-то! Славный барин. Век не забуду! Такой добрый шкаф… Я только за подмогой сбегаю; одному-то мне с им не совладать. А ты, барин, точно, не передумаешь?
– Сказал, забирай.
Вечером прибежала Акулина. Принесла выстиранные занавески.
– Надо же, – поразился Лепихин, – Оказывается, они белые!
– Руки у Вас золотые! – похвалил её Аладьин.
Она зарделась, прикрывая лицо кончиком платка. И вдруг достала из-за спины миску:
– Я тут пирожков Вам принесла, Василий Кириллович. А то
