…Я наговорил тебе прошлый раз гадостей; сам не знаю, что на меня нашло. Как увидел тебя в покоях великого князя, всё перевернулось внутри. А потом ещё это письмо… Я же не знал, что оно от императора. Я думал… Я чуть с ума не сошёл! Ну, что ты так смотришь? Да. Я ревную тебя! Ревную, потому что люблю! Ничего не могу с собой поделать! – он в отчаянии схватил её за плечи, – Я пробовал начать другую жизнь. В другом городе. У меня не получилось… Я всё равно приехал в Петербург, потому что здесь ты!… Я хотел влюбиться в другую женщину; она милая, хорошая, и я думал, у меня всё с нею получится. Но я забыл о ней в один миг, когда увидел тебя на балу в Зимнем! Это какое-то колдовство, наваждение. Но я не могу тебя отпустить! Не уезжай, слышишь?!
Она, ни слова не говоря, вдруг обняла его и припала к губам. Он оторопел, захлебнувшись от счастья, и притиснул Надю к холодной стене дома. Она остановила его:
– Постой… Пойдём куда-нибудь…
Он крепко схватил её за руку и потянул в переулок. Точно пьяные, они бродили по улочкам, то и дело останавливались и, прислоняясь к домам, неистово целовались. И, кажется, окончательно заплутали в пространстве и во времени.
Наконец, случайно увидели вывеску «Гостиница» и ввалились туда. Чернышёв, не выпуская из объятий Надю, бросил хозяйке кошелёк:
– Комнату на двоих. Самую лучшую.
Та понятливо улыбнулась:
– Ах, как я люблю, когда у нас в гостинице останавливаются влюблённые! На сколько дней вы хотите снять комнату?
– Не знаю, – признался Сашка, возбужденно дыша, – Нельзя ли побыстрее?
Дама ознакомилась с содержимым кошелька и пришла в неописуемый восторг:
– О, за эту сумму вы можете жить, сколько вам заблагорассудится!
Сашка плотно закрыл двери комнаты, и всё закружилось каруселью и полетело вверх тормашками. Надя срывала пуговицы на его мундире, проникала под рубашку, обжигала губами грудь.
Он стягивал с её плеч тугой бархат, прижимался щекой к нежной коже и сходил с ума от её запаха. Шёлковое бельё ручейком скользило вниз по бедрам и падало к ногам. Следом летели подвязки и чулки, и вместе с ними весь мир летел в тарары…
На следующее утро
Сашка открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, бьющего через прозрачную занавеску окна. Он присел на кровати и потряс головой, стряхивая с себя остатки сна.
Что это было? Невероятное что-то. Должно быть, сон? Но, тогда почему он не у себя дома на Вознесенской, а где-то… кстати, где? Он обвёл взглядом стены и мебель…
Как он здесь оказался? Если это не сон, то он должен быть здесь с Надей. Сашка вытянул шею; по полу были небрежно разбросаны только его вещи. Мистика. Он посмотрел на вторую половину кровати и осторожно прилег на неё.
И подушка, и простынь хранили запах ЕЁ тела, который он не мог спутать ни с чем другим. Значит, всё-таки не сон! Всё было на самом деле! Но где же ОНА?
Чернышёв потянулся к прикроватному столику за колокольчиком, чтобы вызвать
