согласилась Варька, пристраиваясь рядом, – А что?
– А вот это…
И Анна начала ловко отстукивать пальчиками «Турецкий марш». Варька тут же подхватила мелодию на своей половине клавиш. Они лихо сыграли всё произведение и весело рассмеялись. Анна поставила ноты и произнесла:
– Я сейчас разучиваю один романс. Вот послушай…
И она начала старательно выводить трогательную мелодию. А когда запела, у Варьки по спине побежали мурашки; пела Анна Фёдоровна превосходно.
– Ну, как? – спросила она.
– Очень хорошо, – искренне призналась Варя.
Она довольная, потянулась за партитурой. Широкий кружевной рукав упал до локтя и на запястье великой княгини обнажился багровый синяк. Варька ахнула:
– Ваше высочество, Вы поранились!
– У меня таких украшений полно. Вот. И вот, – она откровенно продемонстрировала Варе вторую руку с не менее ужасающим синяком, но уже сине-желтого цвета. И спокойно пояснила, – Муж, когда напьётся, распускает руки.
– Константин Павлович?! – опешила Варя, – Ваше высочество, как это возможно? И Вы не жалуетесь на него?
– Кому? – удивилась она.
– Императору! – решительно заявила Варька.
– Он знает, – спокойно сказала Анна.
– Знает? – растерялась Варька, – И что?
– И ничего, – весело ответила она.
В эту минуту в комнату вошла фрейлина и принесла целый поднос всяких сладостей. Анна подбежала к столу и поманила рукой Варю:
– Иди сюда! Угощайся.
Набив рот всякой вкуснятиной, великая княгиня пробормотала:
– А ты уже видела свою комнату?
– Нет, – призналась Варька.
– Пойдем, я тебе покажу! – она схватила её за руку и потянула за собой.
Комната была большой, просторной с огромной кроватью под балдахином.
– Нравится? – спросила Анна. И вдруг, скинув туфли, разбежалась и плюхнулась животом на кровать, утонула в мягкой перине. Варя не ожидала от великой княгини такого озорства и, подумав,… поступила точно также, вскочила и подпрыгнула на мягком высоком матраце. Громко взвизгнула:
– Как здорово!
Спустя минуту они вдвоём прыгали на перине, оглушая комнату хихиканьем и визгом. Умаявшись, свалились без сил, продолжая стонать от смеха.
– А ты весёлая, – сказала Анна, тяжело дыша, – Ты мне нравишься. Оставайся.
Ночью Варя проснулась от шума открываемой двери. Она тревожно присела на кровати и зажгла свечу; пламя выхватило в сумерках комнаты очертания мужской фигуры:
– Кто здесь? – испуганно спросила она.
Фигура приблизилась к кровати, и Варька увидела лицо Константина; при этом заметила, что великий князь далеко не трезв.
– Константин Павлович? – растерялась она.
