и плакала; около неё стояли старухи и молча глядели на неё; при появлении старосты с его гостем, они отошли в сторонку.
– И чего только она хнычет, да убивается! – сказал разбойник, глядя на безутешную женщину.
– Как не плакать, Наум Куприяныч? Небось, больно и досадно. Вырастили мы дочку, собрали её замуж, а она вот чем нам заплатила, – говорил начальник селения.
– Может, она не по своей воле сбежала, – заметил Чуркин.
– Сбежала, говоришь, вот что и горько-то, вот что и обидно.
– Ну, что ж делать? Придёт и повинится когда-нибудь.
– Жди, когда придёт, да лучше бы и не приходила, срамница этакая, опозорила нас под старость!
Вошёл сват кузнец, взглянул на валявшуюся на кровати свою сватью, покачал годовой и, подойдя к ней, сказал:
– Будет тебе ныть-то, только на всех жуду нагоняешь, вставай.
Старуха не отвечала, как бы не слыша, что с ней разговаривают.
– Не люблю я бабьих слез, – протянул Чуркин, махнул рукой и вышел в сенцы.
За ним отправились и староста с кузнецом.
– Пойдёмте ко мне, посидим маленько, – обратился к ним разбойник.
Старики согласились и пошли за ним. Осип встретил своего хозяина у ворот дома, поклонился, как бы не хотя, старикам, пропустил их мимо себя и зашагал по их следам в избу.
– Ирина Ефимовна, подай нам водочки, да чего-нибудь закусить, – сказал разбойник, усаживая гостей своих за стол.
– Что ты, Наум Куприяныч, до питья ли нам теперь, в глотку ничего не пойдёт, – промолвил староста.
– Эх, сват, сват, что ж, по твоему, теперь и хлеба нельзя есть? – заметил ему кузнец. – По рюмочке, да по другой пропустить, и ладно, горе немножко забудем.
– Тебе что, а мне-то каково, сраму-то сколько! – ударяя себя в грудь, говорил староста.
– Ради праздничка и курицы пьют, – наливая в стаканчики зелено вино, шутил Чуркин.
Старики выпили, пропустил и хозяин избы.
– Эх, Наум Куприяныч, добрый ты человек, помоги моему горю! – обратился к нему отец Степаниды.
– Не знаю, чем я могу помочь тебе? – нахмурив брови, вопросил Чуркин.
– Посоветуй, что мне делать!
– Надо дочку отыскивать, не без вести же ей пропадать.
– Научи, – где? Куда за ней ехать?
– Недалёко, вёрст за шестьдесят отсюда, в Тагильский завод.
– Зачем она туда попадёт?
– Съезди и узнаешь; неужели же и теперь не догадаешься, к чему я веду речь?
– Растолкуй ты мне, тогда я пойму.
– Я думаю, что её приказчик винного складчика к себе увёз.
– А что, сват? Наум Куприяныч верно говорит, – воскликнул кузнец, пропуская другую рюмочку.
Староста взял себя за голову, подумал немножко и согласился с мнением разбойника.
– Некуда ей больше деваться! Он, супостат этакий, её увёз, пожалуй, уж и женился.
– Что
