Вася, хотелось бы.
– А вот, когда позовут, тогда и поедем, – скрывая злобу, ответил ей разбойник и пошёл с Осипом в светлицу.
– Напрасно ты, атаман, сказал старосте, где дочка находится; мы сами бы её разыскали, – сурово заметил каторжник.
– Так, братец, нужно: по их следам, нам будет сподручней действовать, пояснил разбойник.
– Не поздно ли тогда будет?
– К чему же ты это говоришь?
– А к тому, – увезут её они, да и запрячут под замок, тогда её и не достанешь, а там мы с ней расквитались бы по своему.
– Не беспокойся, цела будет, от наших рук не уйдёт.
– Нет, каков, приказчик-то! Как он дельце обделал! – тряхнув головой, продолжал каторжник.
– За эту ловкость и сам поплатится.
– Да и следовало бы их вместе с урядником порешить, нечего с ними церемониться, ты к ним очень уж не кстати милостив.
– Я знаю, что делаю: мне хотелось с приказчика ещё деньжонок заручить. Пожалел он их, теперь пусть не раскаивается.
– Что же ты намерен делать?
– Ехать на завод, да объясниться с ними.
– По моему, и объясняться нечего, раз, – и готово.
– Там видно будет.
– Когда ехать-то?
– Вслед за мужиками. Остановимся на постоялом дворе. и выждем, что будет.
– Делай, как знаешь.
Вечером у дома старосты собралась сходка; мужички знали, зачем их вызвали, и галдели между собою о том, ехать ли им всем миром на завод или нет; одни стояли за поездку, а другие отнекивались: «зачем-де мы поедем в чужом пиру похмелье расхлебывать», говорили старики. На улицу вышел староста, мужички приподняли перед ним шапки, упёрлись костылями в снег и ждали, что он им скажет.
– Православные, вы слышали о моем горе; помогите мне в нем!
– Отчего же не помочь? Мы с радостью, – заголосили миряне.
– Дочку у меня увезли в Тагильский завод. Так вот, не откажитесь поехать туда со мною и выручить её. Я вас за то попотчую, – ведёрочку винца поставлю.
– Мы согласны, согласны! – кричали одни.
– А мы нет, не согласны, – горланили другие.
Улица огласилась этими возгласами; окружавшие сходку парни, бабы и девки были зрителями деревенского веча и ждали, чем оно решится.
Староста продолжал уговаривать мужичков; большинство было на его стороне и порешили ехать на завод. Избрав из своей среды своей шесть стариков, староста отвесил им поклон и повёл мирян к избе десятского, чтобы у него угостить православных водочкою. Тут пьющие отделились от непьющих, и последние потребовали угостить их чаем с баранками:, желание их было исполнено. Сходка вошла в избу десятского, староста взял с собою трёх парней и направился с ними в кабак Чуркина, чтобы взять ведёрко вина.
– Чем кончили? спросил разбойник у старосты.
– Мир порешил ехать на завод, так вот надо бы его водочкой попотчивать – отпусти
