они приволокли её? Издалеча, знать, одежда-то на ней не здешнего покроя», – и пошёл побудить кучера, чтобы он убрал коней.
– Вставай, брат, будет спать-то, хозяин приехал, – сказал он ему.
– Врёшь, – буркнул тот спросонок.
– Верно говорю, лошади все в мыле, знать, гнал шибко.
– Скоро же он вернулся! – приподнимаясь с логовища, ворчал старик.
– Девку с собой какую-то привезли.
– Куда же они её девали?
– К себе в покои поведи… Народ молодой, где-нибудь нашли, – этого товара много.
– Вот тебе и раз! Не успели ещё хозяйские косточки отойти, а ну-ка тебе, сейчас и оказия вышла, – надевая на ноги валенки, ворчал дедушка и побрёл на двор.
– Вот так уходили! – взглянув на лошадей, сказал кучер. – Отродясь такой гонки не видали, сердечные, – прибавил он, поглаживая по гриве коренника, и с помощью дворника начал их отпрягать.
Войдя в комнаты громадного дома, Степанида перекрестилась на иконы, робко огляделась кругом и ударилась в слезы. Тихон Петрович и бывший урядник стали её уговаривать, но девушка была безутешна; ей вспомнилась родная деревня, отец с матерью, сердце било какую-то непонятную для неё тревогу, а слезы всё текли, да текли. Выплакав их, она взглянула на своего суженого, бросилась к нему в объятия и тихо сказала:
– Милый мой, я полюбила тебя, отдалась в твою волю, так пожалей меня, теперь мне не на кого надеяться.
У Тихона Петровича брызнули из глаз слезы, он не мог вынести хладнокровно последних слов своей невесты; кинулся перед нею на колени и сказал:
– Успокойся, радость моя, жизнь моя!… – Далее слова у него замерли на устах, говорить он больше не мог и только глядел на свою невесту.
Егор Назарыч тем временем снял с головы Степаниды платок и попросил её снять, верхнее платье. Та бессознательно сбросила с себя шубку и упала в объятия своего жениха.
Вскоре был подан на стол самовар; Степанида заняла место хозяйки и начала разливать чай. Щеки её горели румянцем, и счастливый Тихон Петрович не мог налюбоваться на неё.
– Чей же это дом? – спустя несколько времени, спросила девушка.
– Мой собственный, радость моя, недавно ко мне по наследству от бывшего моего хозяина перешёл. Пойдём, осмотрим комнатки.
Степанида немало была удивлена словами Тихона Петровича и пошла с ним, в сопровождении бывшего урядника, из одной комнаты в другую. Обойдя их, девушку провели в спальню покойного складчика, где она главное своё внимание обратила на висевшие по стенам запылённые портреты, писанные масляными красками, и спросила у него:
– Это что ж за люди такие нарисованы?
– Портреты родственников бывшего моего хозяина, – ответил Тихон Петрович.
– А это что в углу стоит? – показывая на железный сундук, спросила беглянка.
– Касса железная; если желаешь, я покажу её тебе.
– Покажи, для меня любопытно.
Сундук
