решили, что Диляра-ханум постарается проиграть Харису, но всякий раз, когда он протягивал ей что-нибудь, она говорила с улыбкой:
– Помню!
Харис обращался к Диляре-ханум всё реже, потому что эта дама с милой улыбкой на лице, оборачиваясь, всякий раз словно прожигала его цепким, беспокойным взглядом прищуренных глаз, пробуждая в нём невольную тревогу.
Они снова отправились на палубу. Харис, как всегда, шёл позади всех, Диляра-ханум вышла последней. На носу парохода она отвернулась от ветра, поправляя волосы и, не глядя, протянула парню сумочку:
– Подержите, пожалуйста!
Ничего не подозревавший Харис взял сумку, а Диляра-ханум вдруг закричала:
– Бери да помни!
Все, кто был поблизости, с интересом обернулись к ним.
Харис растерянно стоял с женской сумочкой в руках, а ханум, глядя на него, чуть не падала от смеха.
– Эх ты… друг! Выходит, проиграл всё же! – сочувственно проговорил один из студентов.
– Мы тоже хороши, – подхватил другой, – сами уговорили. До игр ли ему теперь!
– Да будет вам, ерунду болтаете! – одёрнул их Харис и протянул даме ридикюль. – Так что же вы теперь от меня потребуете?
– О, не торопитесь так! – сказала ханум, успокаиваясь. – Сначала давайте присядем. Вот сюда.
Она опустилась на скамейку и усадила рядом Хариса. Потом с видом человека, твёрдо убеждённого, что любая его прихоть – закон, неторопливо заговорила:
– Вчера я видела у вас в руках платок. Вот его-то я и попрошу!
– Нет, не дам.
– А мне ничего другого не надо.
– Не могу.
Ханум помолчала, испытующе глядя на парня.
– А вы вспомните, как мы договаривались. Если бы выиграли вы, я для вас… – ханум умолкла, не договорив.
Бледное лицо Хариса покрылось пятнами; он стиснул зубы так, что на щеках под кожей дрогнули желваки. Встревоженная Фания бросилась ему на выручку:
– Вы, апа, не просите у него, пожалуйста, платка.
Диляра-ханум, даже не взглянув на неё, холодно отрезала:
– Милая, платок ведь куплен не для вас, так отчего же вы вмешиваетесь?
Девушка не нашлась, что сказать в ответ. Ей ещё не приходилось видеть, чтобы один человек так вот, скуки ради, безжалостно ранил другого в самое больное место. А ханум между тем, как ни в чём не бывало, обратилась к ребятам:
– Ну скажите вы, его друзья, джигит должен быть хозяином своему слову или нет?
Парни неуверенно пожимали плечами.
– Так-то оно так… Слово, вроде, надо держать… Но ведь…
Ханум, не дослушав, живо повернулась к Харису:
– Слышите, Харис, что говорят ваши друзья?! А ну-ка, выкладывайте платок!
– Я не обещал вам его, – промолвил Харис угрюмо.
– Зато обещали всё, что я ни попрошу!
– Просите другое что-нибудь.
Глаза ханум сузились, злой, презрительный взгляд их впился
