отстала. Я остановился. Из черной дыры гаража на меня пялились два неподвижных синих глаза. Она тоже встала. Обладатель синих глаз лежал у дальней стенки гаража.
– Зачем идешь за мной?
Пришлось кричать из-за большого расстояния между нами. Она пожала плечами.
– Домой иди.
Смотрит под ноги. Молчит.
– Я тебя с собой не возьму.
Синие глаза моргнули. Изо рта выплеснулась струя слюны. Снова аккуратно по разбитому асфальту. Только не наступи на траву! Белые туфли в шаге от меня.
– Ты где живешь?
Она отвернулась.
– Пошли.
Теперь она впереди. Я следом. Позади гаражи. Ну и ладно. В противоположную сторону от сломанной машины, по тропе между двумя кустарными изгородями. Такое ощущение, что здесь водят коров или лошадей. Ветки и листья местами оборваны, будто их жевали на ходу.
Тропинка вывела к пятиэтажным домам. Вчетвером они словно склонились над детской каруселью в центре двора. Из двенадцати сидений только на трех полусгнившие доски. Остальные – голые железные прутья. Закутанный в розовую кофту ребенок сидел на карусели. Второй, в серой тяжелой шинели до щиколоток, держась за железный прут, пытался ее раскрутить.
Одежда не по погоде. Почему они одни? Девочка прошла мимо карусели, завернула за угол пятиэтажки. Где хоть кто-нибудь? Только молчаливые проемы окон наблюдают за каруселью. Ну ладно. За углом – открытая дверь подъезда. Девочка все так же, не оглядываясь, к лестнице. Ступеньки. Едва ли их можно так назвать. Мелкие бетонные катушки и почти ровный наклон крутой горки. Так, аккуратно, придерживаясь за стену. Она вообще ползет на карачках. Вот так просто, даже не запираешь дверь? Просто толкнуть ее плечом? Массивная дверь поддается с трудом. Все, дальше не открывается.
Девочка проскользнула в приоткрытую щель. Рюкзак застрял. Она забилась, как пойманная в ловушку рыба. Рюкзак скрылся за дверью. Ну что ж, последуем примеру хозяйки дома. С трудом сам, потом – с натугой рюкзак. Отлично, я внутри. Так вот, что мешает двери: ржавый железный шест тянулся от потолка к полу.
Длинный коридор. На пыльном полу разбросана обувь. Тусклый свет из конца коридора. Там маленькая комнатка. Что-то загораживает свет с улицы. Посреди комнаты – громадный письменный стол. Вот черт… Грузное тело на веревке возле окна. Язык изо рта. Синее лицо. Выпученные глаза. Вот черт… Ноги болтаются ниже подоконника. Какая воля заставила его не встать на подоконник, когда темнело в глазах, когда мир уплывал в небытие.
Да это же вчерашний водитель грузовика!
Гигантский рюкзак грохнулся на пол, колени подогнулись, словно у сломанной куклы, девочка села на кровать. Я – на соседнюю. Странно, в комнате нет шкафов. Где она хранит вещи? Только две кровати и старый обеденный стол.
Я достал сигарету. Девочка едва заметно мотнула головой. Или показалось, что мотнула. Я убрал сигарету. Надо что-то делать с телом.
Я вышел на лестничную площадку. Девочка осталась. БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. Из-за железной двери не отвечают. Старый город слеп к чужой трагедии. БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. Из этой
