личности на определённой фазе её самоосуществления, они способны создать неповторимую структуру биографического нарратива и вывести исследователя на содержание таких сущностных отношений субъекта, как «Я – Я», «Я – Другие», «Я – Жизнь/Мир» (эту триаду можно обозначить как экзистенциальную магистраль личности). Подчеркнём, что речь идёт не просто об интерпретации актов повседневного поведения или способов действия, «взвешивании преимуществ/альтернатив», а именно о выражении в личной истории значимых, ценностных жизненных отношений, каждое из которых символизирует своеобразный, принятый именно данным субъектом, образ жизни (Василюк, 1997).
Обращаясь в указанном контексте к рассмотрению возможных смысловых измерений личных историй, мы попытались обозначить их, исходя из возможного экзистенциального вопроса, ответ на который личность ищет «здесь-и-теперь». Самоинтерпретация помогает обнаружить «внутреннее соответствие» между собственным внутренним содержанием и жизнью, осознать свою конгруэнтность раскрывающимся в ней возможностям-смыслам или возможностям-ценностям (Клочко, 2005; Клочко, Галажинский, 2009; Лэнгле, 2004).
1. Семантическая ось «Стремление – Избегание» позволяет осознать факт биографической канвы в контексте интерпретации собственных потребностей и мотивов – желания что-то делать, чем-то интересоваться, считать нечто более важным, чем всё остальное, помещать это в фокус сознания и деятельности или же, наоборот, не воспринимать некоторые сферы и модальности жизни как значимые, пренебрегать ими, избегать деятельного участия в них. Ключевой вопрос, который при этом личность может задавать самой себе – это вопрос о персональной «затронутости» (Лэнгле, 2004, с. 5): «Почему что-то в жизни меня задевает за живое, а что-то оставляет безучастным и равнодушным?».
«У меня никогда не было никакого интереса к участию в так называемой “общественной жизни”, я вообще не мыслил себя в этих координатах. Не моё абсолютно. Когда однокурсники, а потом и коллеги стремились вступить в партию, работать в комитете комсомола или в студенческом профсоюзе, боролись за какие-то там льготы или руководящий статус, мне всегда было смешно и даже как-то неловко. Мне всегда хотелось быть вместе не с «соратниками по партии», а с людьми, близкими мне по духу. Мне хотелось жить “под музыку Вивальди…”, понимаете, а не строиться под горны и барабаны. Я всегда и в школе и в университете во всём таком участвовал из-под палки, формально, считал пустой тратой времени, ерундой и показухой. Во времена моей молодости избежать этого было практически нельзя, но всякие демонстрации, шествия, субботники, митинги, выборы для меня были пустым звуком. Мне ближе были “тишь библиотек”, концертный зал, научный семинар, ретроспектива кинофильмов с дискуссией “знатоков” и “ценителей”, встречи с природой или шедеврами архитектуры. А остальное всё – пустое, неподлинное, суррогатное и… никому, в общем, не нужное, наносное. Настоящая, нужная, ценная жизнь
