а сгорела.
– Поджёг кто-нибудь.
– Может быть.
Около пепла сгоревшей избушки не было ни души;, от постройки осталась в целости только одна печка с торчавшей над нею трубою. Лукич слез с козёл, вышел и Чуркин. Осип последовал за ними, завернув вожжи за оглоблю, чтобы лошади не ушли.
– При лошадях бы побыл, куда тебя, рыжего, несёт? – заметил Лукич каторжнику.
– Ну, ладно, не уйдут, целы будут.
– Какой он у тебя озорник! – обращаясь к Чуркину, сказал виночерпий.
– Такой уж уродился, учить его поздно.
– Начистоту выпалило, вот так ловко! – подходя к печке, высказался Лукич.
– Да, домика как и не бывало. Осип, взгляни-ка, нет ли кого под печкой! – сказал Чуркин.
– Охота мне, пусть целовальник поглядит, он очень боек, – ответил каторжник.
– Ах ты урод, смеешь ты мне это говорить? – закричал на него Лукич.
– Тебе что приказывают, то и делай.
– Молчать! животное!
– Атаман, время терять нечего, надо с ним кончать, – выпуская из рукава кистень, зарычал Осип и хотел нанести ему удар.
– Стой, не трогай! Волоки его под печку, пусть его там вместе с колдуньей погреется, распорядился Чуркин, приготовившийся на всякий случай на помощь своему товарищу.
Каторжник как тигр бросился на свою добычу, схватил Лукича за горло с такою силою, что тот захрипел.
– Тащи его под печку, тебе говорят! – кричал разбойник.
– Успеем, тулуп у него хорош, сними-ка его, он мне пригодится, а на него мою чуйку накинь.
Чуркин развязал кушак Лукичу, снял с него нагольный тулуп, бросил в сторону и сказал:
– Так его оставлять нельзя, убить жаль, парень-то он хлебосольный.
– Как же с ним быть?
– Связать надо, да и упрятать под печку, выживет – его счастье, а нет, так чёрту баран; вот верёвочки где бы взять?
– В санях погляди, а то вот мой кушак, да пояс возьми, сгодятся, а его кушак не трогай, он новенький, я сам им подпояшусь.
Чуркин принялся за работу. Осип, не выпуская из рук Лукича, крепко держал его за горло, чтобы он не вскрикнул, затем повалил его на землю, разбойник связал его по рукам и ногам, и помог каторжнику впихнуть под печку, куда тот едва вошёл.
– Как крикнешь, так я тебе и капут задам! – дьявол ты этакий, нас хотел убрать, а сам попался, – ворчал Осип, подымаясь на ноги. – Как бы он, атаман, не выполз оттуда, надо бы чем-нибудь заложить отверстие, – добавил он.
– Клади оставшиеся головни, вишь их сколько.
– Кирпичами бы заложить, прочнее будет, упёршись плечом в уцелевшую трубу печки, говорил Осип, поднатужился и труба рухнула.
Кирпичи были употреблены в дело, отверстие из-под печки было напрочь заложено душегубами.
По окончании такой работы, они ввалились в сани. Осип, одетый в тулуп содержателя кабачка, уселся на козлы и спросил у Чуркина.
– Куда, атаман, ехать-то, на Тагил, что ли?
