мальчиком, не одну сотню раз уносился в своих мыслях, глядя в ночное небо.
В верхней части пластины – я почему-то сразу решил, что она должна быть именно верхней – находился странного вида крест с загнутыми под прямым углом концами, причем углы эти были значительно сглажены. Концы же оставляли за собой постепенно сужающиеся шлейфы, которые, продолжая загибаться и закругляться, в конце концов сливались в сплошное туманное кольцо вокруг креста. Создавалось впечатление, что этот крест, загнутые концы которого объяты пламенем, летит в ночном небе, вращаясь вокруг своего центра. Ощущение полета усиливалось тем, что крест был изображен немного наклоненным назад.
Ниже был изображен шар – именно шар, так как он был идеально выпуклым, находясь в углублении. Вокруг него были вычерчены десять вытянутых окружностей, расположенных по-разному, но с одним центром – тем же самым шаром. На эти окружности были словно бы нанизаны маленькие шарики – по одному на каждой. Все они имели разные размеры, но гораздо меньше, чем у центрального. Причем рядом с некоторыми из них находилось по одной или несколько совсем крошечных бусинок. Возле каждого из этих шариков, тоже как бы нанизанный на его окружность, был нанесен ряд очень мелких, но прекрасно различимых благодаря поразительной четкости непонятных значков. Некоторые из этих значков повторялись в разных местах, но последовательность и количество их везде были различны. Из всего этого я заключил, что это – слова. На поверхности центрального шара также имелось «слово». Я понял, что каждый из этих шариков имел свое имя или название. И вдруг мне почудилось, что изображения на пластинке… движутся. Это видение не на шутку испугало меня. Я тщательно ощупал изображения, стараясь припомнить, в каком положении они находились сначала. Сомнений не было: все они остались на своих прежних местах.
Однако стоило мне вновь взглянуть на них, я опять ощутил движение. На этот раз я уже не испугался, а стал с интересом наблюдать. Крест, медленно поворачиваясь вокруг своего центра, двигался прямо на меня, а пламя на его загнутых назад концах полыхало по-настоящему, только очень лениво. Шарики же степенно ползли по окружностям, каждый в своем направлении. Мелкие бусинки вились вокруг них, словно мошкара. При этом все шары, включая и центральный, еще и лениво поворачивались вокруг своих центров… От такого количества одновременных и разнообразных, хотя и очень медленных движений у меня зарябило в глазах и закружилась голова. Я, закрыв глаза, резко потряс ею, чтобы стряхнуть наваждение, пораженный его четкостью и явственностью. Затем вновь ощупал изображения, чтобы убедиться, что они остались на местах. Спрятав пластину, я долго думал об этом видении, удивляясь, как такое вообще может привидеться. Ведь в фантомах является лишь то, что можно увидеть или о чем можно услышать наяву или представить в мыслях. А представить то, что мне сейчас пригрезилось… об этом даже страшно было подумать. Я опять вынул пластину
